30 ноября 2017 Окно в капитализм, или Черный рынок по-советски.

Автор: Елена Твердюкова, доктор исторических наук


Как в руки граждан СССР попадали импортные вещи.

В 1950-е гг. в СССР вещи западного производства являлись и индикатором материального достатка, и непременным атрибутом части молодежной субкультуры – стиляг. Отсутствие в продаже многих предметов хорошего качества даже повседневного спроса («дефицит») вынуждало все более широкие слои населения в поиске «фирменных» предметов прибегать к нелегальным способам приобретения.

Иностранные товары ввозили в страну по большей части контрабандой те, кто по роду деятельности был связан с поездками за границу: дипломаты, моряки, члены творческих коллективов и спортивных команд, стюардессы, проводники международных поездов и др. Для экипажей морских и воздушных судов, а также поездных бригад существовали определенные нормы провоза вещей, приобретенных за валюту, полученную ими в качестве суточных, командировочных и т. п.

Например, согласно указаниям Главного таможенного управления от 13 мая 1950 г. промтовары, ввезенные из-за границы работниками Министерства путей сообщения, пропускались беспошлинно в пределах сумм суточных, получаемых за каждый рейс (начальник поезда – 105 немецких марок, проводники – 72 марки). По данным регистрационных записей, заверенных Брестской таможней, 14 проводников с июня 1950 г. по апрель 1951 г. беспошлинно ввезли 198 гарнитуров дамского белья, 60 мужских сорочек, 10 чемоданов, 30 пар дамских чулок, 9 электроутюгов, 27 одеял, 11 пар обуви, 11 платьев, 11 пар мужского белья, 35 скатертей, 50 спальных гарнитуров, 102,5 метров тюля, 33 дамских сорочки, 17 ковриков, 2 пижамы, 4 пары брюк, 11 детских кукол и 2 мужских костюма.

Молодой человек пытается купить джинсы и жевательную резинку у иностранных туристов. Москва, 1965 г.

Наряду с официальными возможностями советские граждане активно пользовались и нелегальными способами получения “дефицита”. В 1950 г. на Брестской таможне было установлено 782 случая контрабанды на сумму 547 705 руб., наложено штрафов на сумму 62 969 руб. Среди задержанных оказались 132 проводника Треста спальных вагонов, 69 других железнодорожных служащих, 394 работника иностранных железных дорог.

Моряки обычно тратили свои командировочные, выплаченные им в валюте, в магазинчиках «маклаков» (посредники в мелких торговых операциях) в больших портах. По словам известного барда А. Городницкого, участвовавшего в 1960-х гг. в океанологических экспедициях в различных районах Мирового океана, нигде ему не было так стыдно за свою великую державу, как в «жалких третьесортных лавчонках Гибралтара и Лас-Пальмаса, Сингапура и Токио, где пронырливые торговцы, по большей части индусы или поляки, ловко ориентируясь на советский спрос», держали специальные «русские магазины», в которых по бросовым ценам продавали «самую разнообразную третьесортицу». Однако большинство моряков это не смущало, ибо вещи предназначались для перепродажи. Порой торг происходил прямо на пароходной палубе: продавалось все – от дамского нейлонового гарнитура до ковров и игрушек – то, что в СССР являлось дефицитом. Приобрести старались как можно больше пусть дешевых, но востребованных в СССР вещей. Выгода при перепродаже достигала 30–50-кратного размера.

Промышляли контрабандой и иностранные моряки. В 1955 г. в Одессе была арестована группа спекулянтов, закупавших товары американского производства у членов экипажей болгарских судов. Выяснилось, что в числе их клиентов были представители советской элиты: композитор Н. Богословский, артисты Л. Атманаки, А. Менакер и М. Миронова, Н. Рыкунин и Е. Березин.

Американские туристы в аэропорту Шереметьево. Москва, 1970 г.

Советские командировочные и туристы, бывавшие за рубежом, также привозили немало дефицитных товаров. Невозможно точно сказать, какая их часть попадала потом на барахолки. Но по данным ЦСУ СССР, в 1954 г. спекулянты реализовали гражданам товаров примерно на 19–20 млрд руб., общая же сумма покупок у частников оценивалась суммой в 35 млрд руб. 7 июня 1956 г. Совет министров СССР принял Постановление «Об усилении борьбы со спекуляцией товарами иностранного происхождения в СССР и советской валютой за границей». Обобщив соответствующие данные, МВД предложило пересмотреть порядок таможенного досмотра. Летом 1957 г. были введены твердые нормы беспошлинного провоза через границу товаров массового потребления. Каждому туристу позволялось провезти: 2 отреза ткани, 3 трикотажных изделия, 1 портативный радиоприемник, 1 фотоаппарат с принадлежностями, 20 пластинок, киносъемочный аппарат, 2 шт. карманных или наручных часов (из простого металла).

Стремились окупить поездку и иностранцы, посещавшие СССР с туристическими, деловыми или образовательными целями, быстро осознавшие, что продавать привезенный с собой ширпотреб гораздо выгоднее, чем обменивать валюту по официальному курсу. Еще 3 марта 1950 г. Пленум Верховного суда СССР издал Постановление «О квалификации действий иностранных граждан, использующих в корыстных целях вещи, ввезенные без пошлины из-за границы с обязательством их обратного вывоза», случаи продажи таких предметов были квалифицированы как контрабанда. Вскоре купля-продажа приобрела такой размах, что правительство страны обязало МВД принять меры по пресечению этой деятельности.

Очередь в ГУМе. Москва, 1964 г.

Согласно справке, подготовленной в феврале 1957 г. Главным управлением МВД, популярным предметом перепродажи служили швейцарские наручные часы, прекрасное качество которых даже получило отражение в народном фольклоре. Один из анекдотов того времени: в 1940-е гг. за опоздание на работу на 5 минут могли посадить за саботаж, за приход на 5 минут раньше – за шпионаж, а явившихся на работу вовремя привлечь к ответственности за приобретение иностранных часов, показывающих точное время. Неудивительно, что этот нелегальный бизнес процветал. В октябре 1956 г. трое ленинградцев были арестованы после того, как приобрели у финских туристов в общей сложности 287 таких часов. С сентября 1956 г. сотрудники итальянского посольства систематически поставляли партии хронометров (до 30 шт.) работникам комиссионного магазина Мосскуппромторга. Часы стоимостью 1400 руб. (!) принимались без документального оформления и перепродавались уже по 2200–2400 руб.

Финские туристы в Ленинграде. 1965 г.

В отличие от советских граждан иностранцам уголовная ответственность не грозила, по отношению к ним милиция ограничивалась мерами административного воздействия. Так, в Вильнюсе за июль – август 1956 г. были задержаны при продаже на рынках и приглашены на заседание административной комиссии 219 граждан Польской Народной Республики, 140 из них были подвергнуты штрафу.

Масштабы торговли зарубежными товарами наглядно продемонстрировал VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 г., Москва превратилась в большой базар. Гости торговали обувью, капроновыми и нейлоновыми чулками, мужскими рубашками и женскими кофточками, бельевыми гарнитурами и шерстяными свитерами. Чтобы взять этот процесс под свой контроль, власти открыли в местах размещения участников фестиваля скупочные пункты: при общежитии студентов МГУ на Ленинских горах и гостиницах «Ярославская» и «Заря». Вещи в них сдавали в основном молодые люди из Финляндии, Швеции и Польши. Например, финская делегатка Эло Мери Мериан 27 июля сдала в скупочный пункт 817 шт. часов на сумму 220 590 руб., 29 июля – 330 шт. на 89 100 руб., 4 августа – 153 шт. на 46 818 руб., 9 августа – 113 шт. на 30 510 руб., 10 августа – 335 шт. на 90 450 руб., а всего – 1748 шт. на сумму 477 468 руб.

По окончании фестиваля чаще всего в поле зрения правоохранительных органов попадали военнослужащие и студенты из стран Ближнего и Среднего Востока, туристы из Финляндии, Италии, Франции, Западной Германии, Польши; моряки из Греции и Италии; сотрудники посольств Объединённой Арабской Республики (объединенное государство Египта и Сирии, существовавшее в 1958–1971 гг.), Ирана, Афганистана, Аргентины и Израиля. Из общей суммы контрабанды (1756 тыс. руб. в новых ценах), изъятой у лиц, следовавших через границу в 1961 г., 73,5 % приходилось на иностранцев. В 1960–1962 гг. советские спецслужбы пресекли контрабандную деятельность нескольких сот иностранцев, 16 из которых были привлечены к уголовной ответственности (граждан Сирийской Арабской Республики – 7, Финляндии – 3, ПНР – 2, Ирака, Ирана, США, ЧССР – по 1), 75 из них были выдворены из страны. В Москве, Ленинграде и столицах союзных республик у валютчиков были изъяты золото, валюта и контрабандные товары на сумму свыше 6,5 млн руб.

Комиссионный магазин. Москва, 1966 г.

Определенная часть вещей продавалась потом из-под полы в комиссионных магазинах. Джазовый музыкант А. Козлов вспоминал: «Обычно… я заходил в магазин и издали, чтобы не привлекать внимание простых покупателей, ловил взгляд знакомого продавца, фиксируя факт своего прихода. Тот, сообразив, кто пришел, задумывался на секунду и затем либо отрицательно покачивал головой, что означало “безнадегу”, либо тихо кивал, намекая на то, что надо остаться. К прилавку подойти было невозможно, там всегда стояла толпа страждущих покупателей, пытавшихся найти себе что-нибудь в массе вывешенного шмотья. Но подходить и не надо было: я сразу проходил в примерочную, куда для отвода глаз продавец заносил на глазах у всех вешалку с обычным советским костюмом, а затем незаметно доставал из “закопа” под прилавком фирменный, завернутый в бумагу».

Правда, в таком случае и продавцы, и сдатчики ширпотреба, рисковали «попасть на карандаш» сотрудникам ОБХСС, как это случилось с супругой эксперта Всесоюзного объединения «Технопромэкспорт», в 1960 и 1962 гг. продавшей через комиссионные магазины заграничных товаров на сумму 5632 руб., или с секретарем генерального консула в Александрии, сдавшим в 1962 г. на комиссию 11 покрывал и 77 м парчи на сумму 3617 руб.

Поэтому те, кто занимался контрабандным ввозом, предпочитали иметь дело с надежными и хорошо проверенными людьми, которые продавали дефицит в строго законспирированных «домашних магазинах». Балерина М. Плисецкая рассказывала, как покупала наряды у предпринимательницы по имени Клара, и описывала ее «внушительных размеров сумку, в которую помещался целый платяной шкаф»: «Вещи всегда новые, с радужными ярлыками и марками заморских магазинов. Только цены были нерадужными – стоили предметы роскоши баснословно дорого…»

Иностранные туристы в очереде к Мавзолею В. И. Ленина. 1965 г.

Нелегальную деятельность граждан по купле-перепродаже товаров иностранного производства в Советском Союзе называли фарцовкой. В каждом крупном городе имелся свой «Брод» (от названия нью-йоркского Бродвея), по которому прогуливалась «фарца», демонстрируя наряды. Одежду можно было купить прямо «с плеча» или в условленном месте: например, в Ленинграде – в сквериках на Невском проспекте, где обычно сидели «шестерки», охраняя сумки с товаром. При этом милиция была прекрасно осведомлена о местах нелегальной торговли. В Гостином Дворе базировалась специальная группа, регулярно устраивавшая облавы на фарцовщиков в туалете универмага по ул. Садовой, а также в галерее, выходящей на Невский проспект. Каждый задержанный доставлялся в штаб Добровольной народной дружины, где его обычно подвергали административному штрафу, о его проступке сообщали на работу (если таковая имелась), а товар отбирали. Руководитель штаба дружинников предложил создать при Главном управлении торговли ведомственную милицию: «Некоторые хотят, чтобы женщина, которая продает кофточку, сидела в тюрьме. С другой стороны, если бы все наши законы использовались для борьбы со спекуляцией, то это могло бы подействовать на сокращение преступности. Другое дело, не хватает сил. Мы знаем, что делается в Гостином Дворе, но работа идет налетами».

Существовавший спрос заставлял фарцовщиков расширять сферу своей деятельности и обращаться с просьбами о продаже товаров непосредственно к иностранным туристам у гостиниц и на остановках во время экскурсий. В Москве такими местами чаще всего были Красная площадь, территория у зданий МГУ, Государственной Третьяковской галереи, район ВДНХ, Новодевичий монастырь, а также Троице-Сергиева лавра в Загорске (ныне Сергиев Посад). Финские автобусы (“турмалайские басы”) по пути в Ленинград останавливались обычно на час-два в Выборге и Зеленогорске. Там, у интуристовских ресторанов, «тепленьких, еще на разобравшихся в обстановке и конъюнктуре финнов и поджидали бомбилы». Вещи сначала менялись на спиртное, потом – на рубли. Так создавались связи – далее ширпотреб привозили под заказ. Основным двигателем этого специфического бизнеса служила дороговизна водки «в стране Суоми». Возможность выменять ее на поношенную одежду превращала лежащий в нескольких часах езды Ленинград в туристскую Мекку для жителей Хельсинки и юга Финляндии. Как писал известный публицист М. Черейский, «архитектурные красоты и культурные сокровища бывшей столицы империи интересовали их гораздо меньше и воспринимались… как неизбежная нагрузка – вроде перловой крупы в советских продуктовых наборах с палкой саля- ми и банкой зеленого горошка».

Шведский туристический автобус. 1965 г.

Постепенно фарцовка переместилась в центр города. Публицист Т. Москвина вспоминала, как одного из приехавших к ним в образцово-показательную французскую школу паренька прямо на улице странный человек стал уговаривать продать вельветовые штаны цвета беж: французу трудно было представить себе огромную страну, где находятся люди, «покупающие брюки не только “у иностранцев”, но пря мо “с иностранцев”. Рассказывать капиталистам, даже в их зародышевом юном виде, про советских фарцовщиков мы не имели права, поэтому объяснили пареньку, что ему встретился безумец, которых так много в романах Достоевского. И перевели разговор на Эрмитаж».

По мнению Д. Васильева, автора книги «Фарцовщики», до фестиваля 1957 г. существовали лишь разовые продажи по принципу «на тебе, боже, что мне негоже» (т. е. то, что не подошло по размеру или фасону), специально же ввозом в страну импортных товаров не занимался никто. Но очевидно, что уже к началу 1960-х гг. существовал черный рынок ширпотреба, хотя расцвет фарцовки пришелся на конец 1960-х – 1970-е гг. Как показывает статистика, с 1954 по 1974 г. пропуск грузов через границу СССР увеличился в 7 раз, транспортных средств – в 3 раза, пассажиров – в 5 раз, их багажа – в 6 раз, международных почтовых отправлений – в 20 раз. Соответственно, роль фарцовщиков и значение их связей неизмеримо выросли.

Швейцарский турист - участник VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. 1957 г.

Американский журналист Г. Солсбери иронично называл советских нелегальных торговцев «бизнесменами». Но они и вправду представляли собой тип деловых людей, способных подлатать бреши плановой экономики. Как говорил один из них, «мы ничего не перекупаем. Мы только комиссионеры, нашими услугами пользуются самые разнообразные люди. Я, например, специалист по королевскому нейлону, по ратину, коверкоту, по косметике, а есть специалисты по телевизорам, по обуви, по автомобилям. Мы просто знаем, где можно достать то или другое». Недаром в современной литературе они заслужили имя «диссидентов от экономики».