А был ли августовский путч? Почему участники государственного переворота были амнистированы

Август 1991-го

19 августа 1991 года, ровно тридцать лет назад, в средствах массовой информации, и прежде всего по каналам центрального телевидения, было передано заявление Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. В соответствии с этим документом президент страны Михаил Горбачёв «в связи с невозможностью по состоянию здоровья» отстранялся от своих обязанностей, а его полномочия переходили к вице-президенту Геннадию Янаеву, вводилось «чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года». Но главное, для управления страной был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР, Комитет). В первом же своём постановлении он предписывал приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещал проведение митингов и уличных шествий.

Далее события стали развиваются стремительно. В Москву вводятся войска, они занимают центральные магистрали, ведущие к центру Москвы, частично окружают район у Кремля. Несколько танков приближается к Белому дому — зданию Верховного Совета РСФСР. Начинаются массовые демонстрации и митинги граждан, а центром сопротивления становится площадь перед Белым домом. В это время ГКЧП, обладающий колоссальной властью, в том числе и военной силой, ведёт труднообъяснимую политику и, по сути, выпускает власть из рук.

В этом небольшом материале не ставится задача ещё раз рассказать о победе демократии или о мужестве митингующих и пораженческих настроениях путчистов — об этом написано множество статей. Автор лишь намерен вспомнить некоторые моменты последующих за путчем событий и попытаться понять, почему собрались вместе люди, обладающие такой серьёзной властью и как они решились на государственный переворот; за что их судили; и главное, — почему победившая новая власть так неожиданно амнистировала членов ГКЧП?

Для начала приведём данные социологического исследования, проведённого к 25-летней годовщине событий «Левада-центром». Около половины россиян (48 %) не знают или не помнят, что происходило в стране 19–21 августа 1991 года. Вот так, а ведь прошло всего четверть века. Но примечательно другое: треть опрошенных считают провал августовского путча трагедией, гибельной для страны и народа, и лишь малая часть (8 %) характеризуют те события как победу демократической революции, покончившей с КПСС. Здесь есть о чём задуматься.

Хорошо известно, что одной из главных причин «восстания против власти» было намеченное на 20 августа 1991 года подписание нового Союзного договора. По мнению ГКЧП, этот документ вёл к распаду страны и ликвидации СССР. К этому времени социалистический лагерь, по сути, уже развалился, а в республиках СССР вовсю шел «парад суверенитетов». По инициативе Горбачёва 17 марта 1991 года впервые в истории страны был проведён всесоюзный референдум. Формулировка вопроса, вынесенного на голосование, была неоднозначной и запутанной: «Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» Из 15 республик 6 — Армянская, Грузинская, Молдавская, Эстонская, Литовская и Латвийская — отказались поддержать референдум, но большинство жителей остальных проголосовали в пользу сохранения государства.

Баррикады у здания Совета министров РСФСР

Путчисты

Кто же вошёл в состав Государственного комитета, посчитав себя обязанным спасать державу? В том-то и дело, что, по существу, это была вся верховная власть страны — за исключением самого президента. Судите сами.

В ГКЧП ни много ни мало вошли: вице-президент СССР Г. И. Янаев, премьер-министр СССР В. С. Павлов, министр внутренних дел СССР Б. К. Пуго, министр обороны СССР Д. Т. Язов, председатель КГБ СССР В. А. Крючков, первый зампред Совета обороны СССР О. Д. Бакланов, председатель Крестьянского союза СССР В. А. Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объединений промышленности, строительства, транспорта и связи СССР А. И. Тизяков.

Они встретили активную поддержку некоторых государственных деятелей, в том числе: заместителя министра обороны СССР и главкома Сухопутными войсками В. И. Варенникова, руководителя аппарата Президента СССР В. И. Болдина, члена Политбюро и секретаря ЦК КПСС О. С. Шениа, начальника охраны резиденции Президента СССР в Форосе В. В. Генералова, начальника 9-го управления охраны КГБ СССР Ю. С. Плеханова, председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянова и некоторых других.

ГКЧП опирался на силы КГБ (спецподразделение «Альфа»), МВД (Дивизия особого назначения им. Ф. Э. Дзержинского) и Министерство обороны (Тульская дивизия ВДВ, Таманская мотострелковая дивизия, Кантемировская танковая дивизия). Информационную поддержку путчистам оказывало Гостелерадио.

И здесь возникает простой вопрос: что они собирались захватывать, когда им, в общем-то, всё и так принадлежало. Единственным и, как потом оказалось, необоримым препятствием для них встала группа во главе с Президентом РСФСР Б. Н. Ельциным. Удивительно, но сегодня уже очевидно, что самостоятельной силой высокопоставленные заговорщики себя отнюдь не чувствовали. Достаточно вспомнить их групповую поездку к М. С. Горбачёву в Форос, попытку уговорить его возглавить Комитет и самолично свернуть все начатые ранее реформы. А чего сто́ит знаменитая пресс-конференция ГКЧП из МИДа! Эти кадры, на которых восседают бледные участники Комитета, в то время как их новоиспечённый предводитель Геннадий Янаев с трясущимися руками сообщает переходе власти к ГКЧП — обошли весть мир. Или легендарный гипертонический криз премьер-министра Валентина Павлова, случившийся якобы от чашки кофе с виски (от тяжёлого алкогольного отравления его лечили и после ареста).

Как известно, самопровозглашённый Комитет просуществовал всего три дня.

Калининский проспект в Москве 20 августа 1991 года

Аресты

С 22 по 29 августа все члены ГКЧП и высокопоставленные лица, примкнувшие к ним, были арестованы. Интересно, что ещё до возвращения заговорщиков из Фороса генпрокурор СССР Николай Трубин возбудил против них уголовное дело. Однако на требование Ельцина об аресте  ответил отказом. В итоге все необходимые действия легли на прокуратуру и правоохранительные органы именно Российской Федерации.

Первым арестовали Крючкова — прямо у трапа самолёта, на котором он прибыл вместе с Горбачёвым. Он лишь задал справедливый вопрос: «А почему Россия?», но не стал возражать против задержания. Язова взяли, когда тот выходил из следующего самолёта. Маршал по-военному ответил «Есть!». Тизяков, напротив, суетился и кричал: «Причём тут я? Это они всё затеяли, с них и спрашивайте...». Бакланов, будучи народным депутатом, обладал неприкосновенностью, поэтому в аэропорту с него взяли обещание явиться завтра на допрос.

На следующий день, 23 августа, в своём кремлёвском кабинете был арестован вице-президент Янаев. Стародубцева взяли на квартире у знакомого, где тот скрывался от ареста (по его собственной версии — писал проект указа о сельском хозяйстве, который просил немедленно передать Горбачёву). Павлова привезли в прокуратуру с дачи: он все эти дни он болел, поэтому спал и (понятное дело) в действиях заговорщиков участия принимать не мог.

Об аресте спикера Верховного Совета Лукьянова обе прокуратуры ходатайствовали перед парламентом совместно — и 29 августа он был задержан на своей подмосковной даче.

Кроме того, были арестованы не входившие в ГКЧП, но участвовавшие в событиях 19–21 августа главком Сухопутных войск Варенников, замначальника 9-го управления КГБ Генералов, и первый заместитель Крючкова Грушко.

22 августа застрелил жену и затем покончил с собой глава МВД СССР Борис Пуго. 24 августа повесился в своём рабочем кабинете бывший начальник Генштаба маршал Сергей Ахромеев. 26 августа выбросился из окна своей квартиры в Плотниковом переулке управделами ЦК КПСС Николай Кручина.

Всех арестованных постепенно свезли в 4-й следственный изолятор «Матросской Тишины». Здесь и проводились допросы.

Б.Н. Ельцин в момент обращения к москвичам собравшимся, у здания Совета Министров РСФСР

Дело об измене Родине

Обвинение всем фигурантам уголовного дела ГКЧП было предъявлено по п. «а» ст. 64 Уголовного кодекса РСФСР — «Измена Родине». Дело в том, что насильственный захват власти как самостоятельный состав преступления появился лишь в принятом в 1996 году УК РФ. А тогда, в 1991 году, «деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР» трактовалось как «Измена Родине». Но в том-то и заключался казус, что подследственные выступали за сохранение суверенитета, следовательно, они как раз и отстаивали территориальную целостность государства. Собственно, их адвокаты на этом и строили свою защиту.

Единственное серьёзное обвинение, которое могло быть предъявлено путчистам, — объявление в стране чрезвычайного положения, это было сделано незаконно.

Кстати, в ходе следствия большинство путчистов показали, что президент Горбачёв ещё весной готовил документ о чрезвычайном положении и все они были приглашены для участия в Комитете. Правда, о каких-либо конкретных сроках или конкретных действиях разговора не было.

Помимо обвинения в измене Родине, Геннадий Янаев обвинялся по ст. 175 УК РСФСР (должностной подлог)  и по ч. 2 ст. 171 (превышение власти); Владимир Крючков, Дмитрий Язов, Юрий Плеханов и Вячеслав Генералов — по п. «б» ст. 260 (халатное отношение к службе); Анатолий Лукьянов — по ч. 2 ст. 171 (превышение власти) В качестве максимального наказания за измену Родине Уголовный кодекс предусматривал смертную казнь.

К моменту начала судебного разбирательства вину не признал ни один из обвиняемых. Фигуранты дела ГКЧП провели под арестом от года до полутора лет. К январю 1993 года все уже были на свободе — под подпиской о невыезде.

Возвращение М.С. Горбачева из Фороса (Крым) после августовского путча. 1991 год.

Процесс

Суд по делу ГКЧП, на который было представлено 144 тома документов, начался 14 апреля 1993 года. Дело рассматривала Военная коллегия Верховного суда во главе с зампредом коллегии А. Т. Уколовым. Обвинение требовало вызвать для дачи показаний более тысячи свидетелей, но суд согласился выслушать более 120.

Все подсудимые — Янаев, Лукьянов, Павлов, Крючков, Язов, Бакланов, Стародубцев, Шенин, Варенников, Плеханов, Генералов и Тизяков — присутствовали на первом заседании. Группа защиты путчистов состояла из 19 юристов, среди которых были довольно известные имена: Генрих Падва, Генри Резник, Елена Львова, Александр Клигман, Юрий Иванов, Дмитрий Штейнберг.

Суд был открытым: на него были допущены отечественные журналисты. Правда, представителям зарубежных СМИ было отказано «в связи с нехваткой мест в зале». Вокруг процесса постоянно шли митинги. Цитата из газеты «Коммерсантъ»: «После короткого митинга патриоты с музыкой (под гимн СССР), скандируя “Банду Ельцина под суд!”, проводили подсудимых к зданию Верховного суда. Члены ГКЧП выглядели очень довольными и несли букеты роз, а сопровождающие — лозунги “Свободу ГКЧП!” и картину “Ленин слушает «Апассионату»”. У здания суда предводитель “Трудовой Москвы” Виктор Анпилов потребовал впустить в помещение фотокорреспондента “Правды” Майю Скурихину».

Гособвинение представляли девять прокуроров во главе с заместителем генпрокурора России Э. Г. Денисовым.

Процесс шёл крайне тяжело, он всё время прерывался: то из-за болезни подсудимых, то ввиду чьего-то вынужденного отсутствия, то причине отвода того или иного обвинителя. Шестеро из подсудимых — Крючков, Лукьянов, Янаев, Шенин, Бакланов и Плеханов — даже успели принять участие в первомайской демонстрации.

Наконец 16 октября (через полгода после начала процесса) государственные обвинители приступили к чтению обвинительного заключения, которое длилось две недели. Действия путчистов были квалифицированы как совершённые «в ущерб государственным интересам СССР, обороноспособности и безопасности страны, сопровождавшиеся, кроме того, отягчающими обстоятельствами». ГКЧП был назван антиконституционным органом. Организаторами «заговора с целью захвата власти» прокуратура посчитала Крючкова, Бакланова, Шенина, Язова и Павлова.

Затем опять продолжились постоянные многодневные переносы заседаний. Единственным оживлением подсудимых сопровождалось объявление о выделении материалов Геннадия Янаева в отдельное производств — это вызвало гнев остальных участников путча, называвших его одной из ключевых фигур.

Амнистия

23 февраля 1994 года Государственная Дума приняла постановление «Об объявлении политической и экономической амнистии». В документе, подписанном председателем нижней палаты парламента И. П. Рыбкиным, говорилось, что «в целях национального примирения, достижения гражданского мира и согласия» Госдума постановляет амнистировать лиц, привлекаемых к ответственности:

«а) по событиям 19–21 августа 1991 года, связанным с образованием Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) и с участием в его деятельности;

б) по факту столкновения демонстрантов и работников органов внутренних дел 1 мая 1993 года в г. Москве;

в) за участие в событиях 21 сентября — 4 октября 1993 года в Москве...».

Есть несколько версий , как Государственной Думе удалось протащить этот документ. По воспоминаниям генерального прокурора А. И. Казанника, против его яростно возражал президент Борис Ельцин и требовал немедленно отозвать постановление. У законников были возражения, и вполне обоснованные, поскольку реальные приговоры ещё не были вынесены.

Однако факт остаётся фактом: руководители государственного переворота были выпущены на свободу. Более того, один из участников — принципиальный генерал Валентин Варенников — отказался от амнистии и в августе 1994 года был оправдан военной коллегией Верховного суда России. Как заявил на прениях прокурор Аркадий Данилов, подсудимый действовал «в условиях крайней необходимости», его вина не доказана и в действиях нет состава преступления.

События, происходившие около здания Совета Министров РСФСР, в дни путча. 19-21.08.1991

А что дальше?

Интересно проследить, как же сложилась дальнейшая жизнь путчистов?

Валентин Варенников уже в 1995 году стал депутатом Госдумы от КПРФ. В 2003 году вновь был избран в парламент — на этот раз от партии «Родина». Умер в 2009 году в госпитале Бурденко после перенесённой операции.

Депутатом Госдумы трёх созывов от КПРФ был и Анатолий Лукьянов (1993–2003). Он умер в 2019 году в возрасте 88 лет.

Василий Стародубцев с 1997 по 2005 год был губернатором Тульской области, с 2007 по 2011-й — депутатом Госдумы. В 2011 году он умер от сердечного приступа.

Геннадий Янаев руководил Фондом помощи детям-инвалидам с детства. В последние годы занимал должность заведующего кафедрой отечественной истории и международных отношений в Российской международной академии туризма и консультировал Комитета ветеранов и инвалидов государственной службы. В 2010 году умер в больнице.

Владимир Крючков в 1990-е был председателем Совета директоров АО «Регион», входящего в АФК «Система», где и проработал до пенсии. Умер в 2007 году от обширного инфаркта в возрасте 83 лет.

Дмитрий Язов после амнистии и отставки с военной службы занимал консультационные должности в Министерстве обороны, был советником министра. Умер в 2020 году в возрасте 95 лет.

Валентин Павлов являлся директором «Часпромбанка», затем «Промстройбанка» (у обоих были отозваны лицензии), сотрудничал с несколькими экономическими институтами. В 2003 году умер после обширного инсульта.

Что «хорошего» было в путче?

И вновь обратимся к данным социологического опроса, проведённого в 2016 году (поскольку нет оснований полагать, что за 5 лет цифры коренным образом изменились): 68 % опрошенных жителей России хотели бы восстановления СССР и социалистической системы; 31 % этого не хотят. Доля тех, кто хотел бы избежать развала СССР, составляла на тот момент 66 %. Безусловно, причин для ностальгии великое множество. Людям вообще свойственно романтизировать прошлое: «раньше и трава была зеленее»... Многим кажется, что тогда существовала мощная единая экономическая система, люди гордились своей великой державой, в обществе не было взаимного недоверия и ожесточённости. Похоже, дальнейшее развитие событий показало, что это были иллюзии.

Безусловно путч, вовсе не отсрочил распад Советского Союза. Напротив, провал ГКЧП яростно подтолкнул руководства республик к немедленному расторжению с центром по всем фронтам. Политики, историки и публицисты до сих пор горячо спорят, можно ли было сохранить СССР. Скорее всего, нет. Однако члены ГКЧП постарались сделать это, — вероятно, худшим из всех возможных способов. И вызвали к жизни именно те силы, которых больше всего опасались. А помилование их является одним из главных показателей того, что весьма большая часть общества (в том числе и в Государственной Думе) как раз поддерживала путчистов в намерении сохранить великий и нерушимый Союз.

Однако благодаря нерешительным действиям путчистов, их быстрому отказу от вооружённого захвата власти мы можем констатировать одно положительное и очень важное историческое обстоятельство: в стране не произошла новая гражданская война. Потому что ничего страшнее и трагичнее этого нет!

Александр Дашков