17 сентября 2017 «Армия в сюртуках»

Василий Шульгин и идеология Русского общевоинского союза

Русский общевоинский союз (РОВС) – наверное, одна из самых известных и крупнейших организаций Русского зарубежья, сохранившаяся – пусть и в измененном виде – до наших дней. История этой организации связана с именами П. Н. Врангеля, А. П. Кутепова, Е. К. Миллера и других видных деятелей Белого движения. Когда говорят об идеологии РОВС, часто вспоминают философа И. А. Ильина. Но нельзя забывать об еще одном человеке, сыгравшем в первые годы существования РОВС значительную роль в формулировании его идеологии и донесении до широких кругов эмигрантской общественности целей и задач организации. Речь идет о Василии Витальевиче Шульгине (1878–1976).

Хотя сам Шульгин – редактор «Киевлянина», один из лидеров думского Прогрессивного блока в 1915–1917 гг., принимавший отречение у Николая II, – был человеком сугубо штатским, связи с армией у него были и до того момента, как он оказался в эмиграции. Будучи прапорщиком запаса, он ушел добровольцем на фронт Первой мировой войны, но, получив ранение в первом же своем бою, в дальнейшем трудился в качестве начальника прифронтового санитарного отряда. В 1917 г. Василий Витальевич одним из первых записался в «Алексеевскую организацию», ставшую затем Добровольческой армией, и организовал переправку офицеров из Киева на Дон. В годы Гражданской войны он в основном занимался политической и журналистской работой, однако довелось ему побывать и в строю. Летом 1919 г. непродолжительное время Шульгин был командиром катера «Генерал Марков» Донской флотилии, а в начале 1920 г. в Одессе сформировал свой собственный добровольческий отряд, вместе с которым принял участие в бою под Канделем во время отступления в Румынию.

В конце 1920 г. Шульгин оказался первым крупным политическим деятелем, приехавшим в Галлиполи, где располагалась эвакуированная из Крыма Русская армия. Впечатленный увиденным в лагере и подпавший под влияние харизматической личности Петра Николаевича Врангеля, Шульгин утвердился в мысли, что только дисциплинированная и подчиняющаяся вождю организация армейского типа сможет стать основой возрожденной России.

В статьях, опубликованных в 1921 г. в русской газете, выходившей в Софии, он доказывал, что каждый эмигрант должен примкнуть к какой-нибудь организованной группе, а не пытаться действовать сам по себе. Одиночка подобен песчинке, а группа – глыбе, и только совместными усилиями можно вернуться на родину. Себя к тому времени он уже относил к «группе Врангеля», вскоре превратившейся в РОВС.

Много позже на допросе на Лубянке в 1945 г. Шульгин рассказал, что формально его вступление в ряды РОВС не закреплялось, но фактически, благодаря своим связям с Врангелем еще со времен Гражданской войны (они познакомились в Киеве в 1918 г., а затем встречались в Царицыне в 1919 г.), он был одним из основателей Союза. В 1924–1925 гг. Шульгин жил в сербском городе Сремские Карловцы по соседству с Врангелем и благодаря этому часто бывал у главнокомандующего.

Из ряда личных бесед с Врангелем ему стало известно, что тот, желая сохранить кадры армии, решил создать военную организацию, способную в дальнейшем повести борьбу за свержение советской власти: «Врангель мне говорил, что официальное существование Белой армии как вооруженной силы на территории чужих государств невозможно, поэтому необходимо распустить личный состав и создать вместо нее легальную антисоветскую организацию, которая сумела бы вести подрывную работу на территории Советского Союза, а также была бы готова на случай интервенции иностранных государств участвовать в войне против Советской России. В этих целях в сентябре 1924 г. Врангелем был издан приказ о создании Русского общевоинского союза, в который вошли все воинские соединения Белой армии и существовавшие за границей военные союзы – в списочном порядке. Руководство этой организации взял на себя Врангель. После создания РОВСа по указанию Врангеля я написал статью под названием “Армия в сюртуках”, в которой призывал белоэмигрантов активно бороться против советской власти в составе созданной Врангелем организации РОВС».

Конечно, взгляды Шульгина, высказываемые им на страницах газет, не являлись официальной доктриной РОВС, но по большому счету и сторонниками, и оппонентами он воспринимался как неофициальный представитель и главный пропагандист «вранжелистов». Дело в том, что сам Врангель в силу своего статуса и проводимой им политики невмешательства армии в политику не считал возможным выступать с заявлениями идеологического характера. Шульгин же, формально являвшийся публицистом, при необходимости мог сказать, что это его личное мнение, а не позиция Врангеля и РОВС. Фактически же он согласовывал все свои статьи с Петром Николаевичем. Это подтверждает переписка Шульгина, сохранившаяся в Государственном архиве РФ, из которой следует, что Василий Витальевич добровольно передавал свои рукописи Врангелю и, если председатель РОВС считал то или иное выступление несвоевременным, отказывался от их публикации. Таким образом, нет никаких сомнений, что идеи, высказываемые Шульгиным в прессе, были известны Врангелю и им одобрены.

Хотя в 1945 г. Шульгин сообщил на допросе о статье «Армия в сюртуках», по всей видимости, материала именно под таким названием никогда не было – как-никак прошло 20 лет и он мог что-то запамятовать. В реальности же была целая концепция «армии в сюртуках», развитая во множестве публикаций.

Впервые эта тема появляется в статье «Керенский», опубликованной в белградском «Новом времени» в марте 1924 г. В этой статье Шульгин рассуждал о попытках бывшего председателя Временного правительства вернуться в политику и делал вывод, что это невозможно, так как Керенский и партия эсеров в целом остались в прошлом, а в настоящем доминируют партии нового типа. «Политическая партия современности отличается от своей прародительницы, сдаваемой ныне в архив, главным образом тем, что она, так сказать, милитаризована. В партиях прошлого главную роль играли взгляды, идеалы, убеждения рядовых членов. В партиях настоящего – их дисциплинированность, способность к повиновению. Если старый партийный адепт, обращаясь к главарям, говорил: “Я вполне разделяю вашу программу”, то новый восклицает: “Я готов исполнять ваши указания!”»

Следует отметить, что, говоря о «партиях нового типа», Шульгин подразумевал под этим организованные структуры, подчиненные единой воле. Таким образом, РОВС вполне подпадал под его определение «партии», соответственно, и высказывания Шульгина нисколько не противоречили приказу Врангеля, запрещавшему военным вступать в политические организации: сам РОВС в данном случае рассматривался как военно-политическая организация нового типа.

По Шульгину, партии нового типа не должны рассчитывать на «государственный аппарат», созданный при помощи парламентского большинства, так как в хаосе военных и послевоенных лет все эти институты или были разрушены, или потеряли свое влияние. Пример с эсерами, выигравшими выборы, но не сумевшими ничего противопоставить большевикам, силой разогнавшим Учредительное собрание, был у всех на глазах. Именно поэтому «партии нового типа» должны сами создавать аппарат власти, для чего члены этих партий должны чувствовать себя офицерами и солдатами и делать, что прикажут. «И все на началах “железной”, то есть воинской дисциплины. Поэтому эти новые партии есть не что иное, как скрытые армии. И если они не всегда носят форму и не всегда живут совместно в казармах, то от этого дело не меняется, они – “армия в пиджаках”…» В качестве примера таких «партий нового типа» Василий Витальевич приводил большевиков, фашистов и «добровольцев» (то есть участников Белого движения).

Шульгин делал вывод, что в милитаризованных партиях доктрина, идеология имеет меньшее значение, чем доверие к людям. «Вся власть принадлежит головке партии на правах, так сказать, главнокомандующего. Последний в зависимости от обстановки может приказать что угодно: заключить мир с врагом, объявить войну прежнему союзнику. Партия не рассуждает, а исполняет. Таким образом удалось Ленину провести НЭП, хотя НЭП – это отказ от того социализма, ради которого создана была первоначально партия коммунистов». При столкновении партий «дореформенных», парламентских с партиями «реформированными», партиями революционной эпохи, первые неизменно терпят поражение, ибо они «суть союзы граждан, снабженных избирательными шариками и “требованиями”, а вторые, воинского типа, – когорты, вооруженные картечью и… повиновением».

Поводом для следующего выступления Шульгина в прессе стал доклад бывшего министра иностранных дел Временного правительства, а в эмиграции – лидера Республиканско-демократического объединения П. Н. Милюкова. В своем выступлении тот раскритиковал Белое движение и заявил, что именно его, Милюкова, организация является «приготовительным классом к возвращению на родину». Ответ Шульгина был опубликован в парижской «Русской газете» 22 августа 1924 г., за полторы недели до создания РОВС, и, по всей видимости, являлся частью кампании по обработке общественного мнения в нужном для Врангеля направлении.

Шульгин в своей статье приводил такой гипотетический пример: власть коммунистов свергнута в результате стихийного восстания, в России хаос, и поэтому новые власти обращаются за помощью к эмигрантам – например к тому же Милюкову. Чем же может помочь Милюков и его «республиканцы-демократы»? Прочитать лекцию? Выступить на митинге? Ни на что большее профессор – оратор и публицист – и его слушатели и читатели не способны. В отличие от них Врангель имеет дисциплинированные кадры, ту самую «армию в сюртуках», которая при определенных условиях может навести порядок в стране. «Политическая организация заслуживает этого названия в настоящее время только в том случае, если во главе ее стоит лицо или коллектив, коему все члены этой организации повинуются на основе военной дисциплины, – делал вывод Шульгин. – То есть не “постольку-поскольку”, а беспредельно. Если это условие налицо, то не так важно, носят ли члены партии погоны или нет. Неважно даже, носили ли они их когда-нибудь. Важно, чтобы эти природные или временные сюртучники ясно знали: 1) кому они подчиняются, 2) кто им подчиняется, 3) что всякое приказание, переданное в порядке подчиненности, должно быть ими исполнено, каково бы оно ни было. Каково бы оно ни было. Прикажут идти на митинг и провести там такую-то резолюцию – пойдут и проведут. Прикажут устроить уличную демонстрацию – устроят. Прикажут оглушительно кричать в газетах – будут кричать. Прикажут достать денег – достанут. Прикажут сидеть тихо и пока что зарабатывать свой хлеб собственным трудом – будут зарабатывать. Прикажут засесть за проекты будущего российского устройства – засядут… Прикажут бросить проекты и идти воевать – пойдут воевать. Прикажут водворить спокойствие в крае – водворят. Прикажут сделать выборы – сделают. Прикажут образовать парламент – образуют…» Только такая организация, по мнению Шульгина, сможет успешно бороться с большевиками, представляющими из себя также «армию в сюртуках», и в случае победы навести порядок в России. Милюковские «Последние новости» в ответ ехидно замечали, что не сомневаются в опытности Шульгина в вопросе «делания выборов».

Дополнением к теории «армии в сюртуках» стала идея о «килевой партии», под которой подразумевался тот же РОВС, только уже в качестве основы будущего государственного строя, а не эмигрантской организации. Шульгин считал, что так же, как для устойчивости корабля требуется хороший киль, так и для России нужна условная «килевая партия», которая поможет государству устоять во время политических бурь. Существовать же она должна вне зависимости от того, какой режим будет в России – самодержавный, конституционно-монархический или республиканский. «Килевая партия» может участвовать в обычной политической борьбе или стоять в стороне от нее, но в том случае, если народ «сходит с ума» и к власти снова приходят «ленинцы», она должна взяться за оружие. Водворив порядок, вооруженное и организованное меньшинство снова может уйти в тень.

Таким образом, Шульгин видел организацию «вранжелистов» в качестве некой силы, которая в случае кризиса перехватывает на какой-то период времени власть, не позволяя стране погибнуть. Подобную роль армейские структуры играли во многих странах в ХХ в. и продолжают играть сегодня. В 2012 г. в Египте после свержения президента Хосни Мубарака к власти на вполне демократических выборах (правда, во многом благодаря голосам малограмотных крестьян) пришел исламист Мохаммед Мурси. Взятый курс на исламизацию общественной жизни – в частности, попытки ввести в Конституцию нормы шариата – привел к тому, что армия вмешалась в ход событий, и в результате военного переворота власть взял генерал Абдель Фаттах ас-Сисси. Шульгин, несомненно, высоко оценил бы действия египетских военных.

В своих статьях Шульгин разработал и приблизительную программу будущей «килевой партии», которая должна:

«А) Углублять религиозное настроение нации.

Б) Во внешней политике проявлять миролюбие.

В) Во внутренней – развить напряженную деятельность, чтобы пустить в ход все производительные силы страны.

Г) Требуя напряженного труда, не допускать переутомления, бережно сохраняя физическое и моральное здоровье населения.

Е) Стараться связать многовековое монархическое прошлое России с неведомым будущим. Вызволив из-под обломков весь живой материал, строить новую Россию в соответствии с сим материалом. Восстановить армию.

Е) В отношении организованных уголовных преступников, именующих себя коммунистами, руками власть предержащих совершать акты возмездия, не переходящие, однако, пределы строгой необходимости.

Ж) Бороться с распутством мерами органического характера.

З) Укреплять начала собственности. В частности, закрепить землю документально, ибо недопустимо поземельно владение, основанное на уголовном титуле. Торжественным актом во имя высших интересов государства простить земельных захватчиков.

И) Не допускать, чтобы враждебные России силы неправильно осведомляли мир о делах нашего отечества.

К) Бороться с коммунистическими организациями мерами как запретительно-уголовными, так и мерами органического характера. Поддерживать все международные начинания, направленные против коммунизма.

Л) Стремиться, чтобы твердость сильной власти имела целью обеспечить населению наибольшее материальное благосостояние и наивысшую возможную духовную свободу».

Реализовать все это на практике не довелось ни Русскому общевоинскому союзу, ни Шульгину. В 1927 г., после того как оказалось, что поездка Шульгина в СССР по линии «Треста» была организована ГПУ, он отошел от активной политической деятельности и более не стремился связывать свое имя с РОВС, понимая, что будет только дискредитировать организацию Врангеля. Смерть «черного барона» в 1928 г. окончательно похоронила все надежды Шульгина. Достойной замены покойному вождю так и не нашлось. Несмотря на это, Шульгин призывал «вранжелистов» держаться вместе и сохранять память о Петре Николаевиче. В январе 1929 г. он опубликовал стихотворение, посвященное парижским русским шоферам, значительная часть которых – бывшие офицеры и, соответственно, активисты РОВС. Там были и такие строки: 

Но, шоферы… Не делайтесь «истами»,

Колокольни своей эгоистами,

Комариных кружков специалистами,

Преждевременных царств… монархистами,

Скоро падших царьков – гетманистами,

Иноземных печей трубочистами,

Иностранных дворов бургомистрами,

А родимой земли злыми мистрами (Палачами. – Прим. В. В. Шульгина),

Не прельщайтесь Мазепы монистами!

(Не заделайтесь тож евразистами).

Будьте, детки, шоферами чистыми,

Будьте школы святой лицеистами –

Сохраните себя… вранжелистами!!!

Русский общевоинский союз (РОВС) – эмигрантская организация, объединявшая в своих рядах бывших военнослужащих Русской императорской, а также Белых армий. Председатель РОВС Александр Петрович Кутепов в 1929 г. писал: «Мы боремся не за те или иные партийные идеалы, мы боремся за Россию. На эту борьбу мы зовем всех русских людей, где бы они ни были – на Родине или за рубежом. Мы зовем к ней и тех наших братьев, у которых под красноармейской шинелью не перестало биться русское сердце. У нас один враг – коммунизм, одна цель – благо Великой России!»

РОВС был создан 1 сентября 1924 г. по приказу главнокомандующего Русской армией П. Н. Врангеля. В состав РОВС вошли, сохранив при этом свою самостоятельность, такие крупные эмигрантские объединения, как «Союз галлиполийцев», «Союз офицеров Генерального штаба», «Союз участников I Кубанского похода», «Союз офицеров-участников Великой войны», «Военно-морской союз», «Общество русских офицеров в Королевстве сербов, хорватов и словенцев», «Гвардейское объединение» и др. В начале 1930-х гг. в составе РОВС насчитывалось до 200 различных организаций и союзов. Кроме того, председателю РОВС подчинялись части 1-го армейского и Донского корпусов, Кавалерийской и Кубанской дивизий.

Во второй половине 1920-х гг. существовало 6 отделов РОВС: 1-й (Франция с колониями, Италия, Польша, Дания, Финляндия, Египет); 2-й (Германия, Венгрия, Австрия, Данциг, Литва, Латвия, Эстония, Англия, Испания, Швеция, Швейцария, Персия); 3-й (Болгария и Турция); 4-й (Югославия, Греция и Румыния); 5-й (Бельгия и Люксембург); 6-й (Чехословакия). Кроме того, были созданы отделы на Дальнем Востоке, в Северной и Южной Америке, Австралии. В рядах РОВС состояло до 100 тысяч человек, хотя количество активных участников было меньше – 30–40 тысяч.

Штаб-квартира РОВС первоначально находилась в Югославии, в г. Сремские Карловцы, но затем была переведена в Париж. Первоначально Союз не имел своего печатного органа, размещая свои материалы в различных сочувствующих ему изданиях. В 1929 г. был создан журнал «Часовой», ставший неофициальным органом РОВС и просуществовавший до 1988 г.

В 1920-е гг. руководители и члены РОВС надеялись на так называемый «весенний поход», то есть возобновление полномасштабной борьбы с большевиками. В конце 1920-х гг., когда эти надежды рассеялись, были предприняты попытки организации терактов на территории СССР, большая часть из которых окончилась провалом. Загадочная смерть Врангеля, похищение его преемников – генералов Кутепова и Миллера, раскрытие большевистских агентов внутри РОВС привели к ослаблению Союза. Кризис организации усугубила деятельность так называемой «Внутренней линии», неофициальной контрразведки РОВС, созданной для борьбы с большевистскими агентами, но в реальности превратившейся в неподотчетную никому конспиративную структуру. Со временем РОВС отошел от политической борьбы и стал организацией историко-мемориального характера. Его участники занимались пропагандой традиций Белого движения – выпуском различных периодических изданий, проведением патриотических мероприятий для молодежи, публикацией заявлений по важным историческим и общественно-политическим поводам.