07 июля 2022 Иван Акулов: крестьянская доля на Урале
Среди корифеев деревенской прозы, таких как Валентин Распутин или Василий Белов, Василий Шукшин или Фёдор Абрамов, есть фигуры, может быть, не столь известные и весомые с общественной точки зрения, однако также внёсшие в понимание сельской жизни в глубинке, в осознание процессов, глубоко повлиявших на российское крестьянство, свой весьма существенный вклад. И в политическом, и в хозяйственном, и, что в данном случае важно, — в литературном плане. Несомненной заслугой деревенщиков стало правдивое отражение положения сельского населения на цивилизационном изломе. Справедливости ради надо отметить, что весь ХХ век русское крестьянство провело в трагических мытарствах. Не было и одного года, чтоб без жесточайших репрессий или природных катаклизмов (наводнения, засухи, вредители и т. д., а вследствие этого неурожаи), без социальных и аграрных экспериментов, без «мудрого» и непререкаемого к исполнению руководства сверху... И этот перечень можно ещё продолжать, но вернёмся к описанию метаморфоз в литературе. Одним из тех, кому удалось показать неприкрытую горестную судьбу русского народа и выразить чаяния селян, был уральский прозаик Иван Акулов.
Он родился в 1922 году в деревне Урусовой Ирбитского уезда Пермской губернии (сегодня это территория Свердловской области) в крестьянской семье. Если отметить лишь биографические вехи, то они таковы. После окончания школы Иван Акулов поступил в сельскохозяйственный техникум в Ирбите. Началась Великая Отечественная война. С третьего курса был призван в армию и оправлен на ускоренные курсы в Тамбовское пехотное училище. Закончил училище в 1942-м и прошёл всю войну, от солдата до командира батальона, дважды был ранен. Победу встретил в Кёнигсберге в звании капитана. «Моё начальство хотело, чтобы я поехал учиться в военную академию, — вспоминал позднее писатель, — но я уже неисцелимо болел литературой и тайно мечтал писать. <...> Думалось, раз я вышел живым из этой смертной купели, мне есть о чём рассказать...» После возвращения с фронта Иван Акулов поступил на филологический факультет Свердловского педагогического института. По его окончании в 1950 году бывший фронтовик по распределению отправился учительствовать в обычную сельскую школу. Затем работал директором школы, заведующим сельскохозяйственным отделом газеты «Уральский рабочий», в журнале «Урал». А в 1966 году стал главным редактором журнала «Уральский следопыт».
Ещё в конце 1950-х дебютировал повестью «Двумя дорогами». Закончил Высшие литературные курсы в Москве, в 1963 года — член Союза писателей СССР. В 1970-м Акулов перебирается в столицу, работает в Госкомиздате — отвечает за современную художественную литературу. На своём посту он настойчиво продвигает произведения писателей-деревенщиков. Правда, когда разразился скандал вокруг издательства «Современник», те поспешили, как говорится, сделать его крайним. Акулов это воспринял как предательство и ушёл в длительный запой. В эти же годы друзья помогли писателю купить дачу в посёлке Семхоз близ Загорска (Ныне Сергиева Посада). Здесь же жили и многие прозаики из литературного патриотического отряда «Радонежцы», в который Акулов незамедлительно и активно вливается.
Это, что называется, биографические данные, в них нет шокирующих фактов, крутых поворотов. Но ведь главное достоинство писателя — это его произведения. Первые повести и рассказы Акулова — о крестьянской жизни (как до войны, так и после неё), становлении колхозов и битве за урожай, о сельскохозяйственной линии партии и о том, как она отражалась на жизни земледельцев. Этому посвящены повесть «Варнак» (1962), роман «В вечном долгу» (1968) и другие произведения.
Однако главными и по-настоящему зрелымиследует признать, как нам кажется, три вещи Акулова — это его романы «Крещение», «Касьян Остудный» и «Ошибись, милуя».
Биографический в своей основе роман «Крещение» (1975) посвящён событиям первого, самого сложного и трагического года войны. Сражения и будни, героизм и трусость, горе и надежды даны через мировоззрение крестьянина, причём героев можно рассматривать как по одиночке — Охватов, Малков, Урусов, Клепиков и Минаков с их особой судьбой, так и в целом — коллективный образ русского труженика. «Крещение» — книга о рядовых, о «шинельной массе», хотя там есть и эпизоды и в штабах дивизий и фронтов, и даже в Ставке Верховного главнокомандующего. «Меня мало заботила внешняя сторона боевых действий, — писал Акулов. — Мне нужно было показать истоки народного подвига, которые скрыты <...> в самой природе русского характера, <...> проникнуть в душевный мир моих героев, найти психологическое объяснение поступков и вскрыть психологию самих поступков...» Роман не был замечен в то время ни читателями, ни критиками. Уже позже, в 1980 году, за роман «Крещение» Ивану Акулову была присуждена Государственная премия РСФСР им. М. Горького. А в 2009 году на экраны вышел трёхсерийный фильм режиссёра Алексея Феоктистова по роману Акулова «И была война».
Однако самым значительным произведением уральского писателя, безусловно, стал роман «Касьян Остудный» (1976). Для того чтобы оценить его значение и глубину, приведём цитаты двух видных русских писателей.
Из письма Виктора Астафьева Ивану Акулову (декабрь 1977-го): «…Спасибо тебе за то, что ты доверился мне и дал прочитать свой роман. Ничего я честнее, мужественней и талантливей не читал в нашей литературе о нашей горемычной деревне. <...> Только через себя пропустивши нашу деревню <...> возможно было написать о ней так глубоко, с таким проникновенным страданием, как это сделал ты. Всё же твоё преимущество в возрасте сказалось — несколько лет работы на земле, истинной, взрослой, заменяют всю память и интуицию, какая, например, дадена мне».
Фёдор Абрамов писал автору «Касьяна Остудного» (апрель 1979-го): «Могучую книгу Вы написали, Иван Иванович! Так о русской деревне на её великом рубеже ещё никто до Вас не писал! И понятно, почему о ней ни звука в нашей сволочной печати. Из России сделали целину, в Россию задичалую, бесплодную пустошь превратили, а знаете, какой она была? Читайте Ивана Акулова. Великолепно выписаны характеры, бесподобно знание и понимание души крестьянской, души земли, невероятно богатый язык, быт, поднятый из самых глубин, природа, по-акуловски неистощимая и многоцветная… Спасибо Вам великое от меня, деревенщика».
Написание романа потребовало от писателя колоссального напряжения. В письме от 29 января 1976 года ирбитскому поэту Владимиру Лаптеву Акулов признаётся: «…я закончил рукопись романа, над которым денно и нощно сидел более трёх лет… Кончил, брат, завещанное отцом, горем своим завещавшим сказать об их трудной и мученической жизни».
Собственно, роман «Касьян Остудный» — это эпическое полотно крестьянской жизни в канун коллективизации в уральской деревне. Здесь есть всё, что происходило в глубинке в 1920–1930-х годах — с распадом старого жизненного уклада и раскулачиванием, с первыми шагами колхозного строя и непримиримой междоусобицей, с печально знаменитыми трагическими перегибами. Нет смысла пересказывать столь масштабное произведение. Приведём лишь рассуждения одного из его главных героев, настоящего партийца, искренне болеющего за положение в деревне, Семёна Григорьевича Оглоблина: «Русский крестьянин своей подвижнической судьбой заслужил великие похвалы. В далёкой давности царёвы слуги загнали беглых мужиков в лесные и суровые дебри, где каждый лоскуток хлебородной пашни приходилось брать надсадой не одного поколения. Не легче выпала доля и тем, кто пришёл в мир на обустроенную и обжитую отцами деляну. Та земля могла кормить только трудолюбивых и выносливых, потому что сама она на полгода уходит под снег и впадает в ледяной непробудный сон. Надо иметь неизбывную душевную стойкость, чтобы на холодных бескрайних землях с одной сохой утвердить хлебопашество. В постоянном поединке с неодолимой зимой, гибельным бездорожьем, частыми недородами мужик учился вести своё хозяйство неуронно, и в самые лютые морозы, когда до звона леденеет воздух и на лету замерзают птицы, под тёплой крестьянской рукой телятся коровы, поросятся свиньи, в котухе петух опевает грядущую весну. В заснеженных околицах от стужи и холода дохнет зверьё, а в избе мужика пахнет хмельным пивом, потому что на святки завязана свадьба.
Где мужику взять силы, чтобы всё сохранить, всё обогреть, чтобы плодилась живность, чтобы кошка, уютный зверёк, по утрам, сидя на припечке, замывала непременных гостей? Перед лицом немилосердной судьбы русский крестьянин обречён на труд до забвения и бессилия. Иначе – не приведи господь оборваться его многодетной семье: в бесхлебную пору никто на белом свете не пособит ему, вымрет скоротечно весь мужицкий курень. Залог верного, неугасающего и приплодного двора в бесконечном припасении. Когда день кормит год, а год — поколение. И да простится сибиряку кровная тяга к сусеку. Потому как скудное солнышко не посулит ему два урожая, не даст самородных плодов, не угостит пряным вином».
Интересно, что в последнем своём большом романе «Ошибись, милуя» (1987) уральский прозаик, так много внимания посвятивший теме колхозного строительства, неожиданно обращается к дореволюционному периоду в жизни крестьянства, а именно к событиям в деревне после 1905 года. Главная драматическая линия произведения — ломка сельской общины, на которой многие века держался крестьянский мир. Акулов размышляет о сущности общины, об исторической роли её в формировании народной духовности и нравственности. Он стремится понять, почему с её крушением стали возможными социальное расслоение, озлобленность и отчуждённость. Вместе с героями своего произведения он пытается разобраться в сути реформ: к чему приведёт распад крестьянской общины с её круговой порукой, как лучше организовать крестьянский труд... Один из героев романа утверждает: «Русская земля и многомиллионное крестьянство — суть неразрывное духовное двуединство. И разумеется, подбираясь к земле, капитал волей-неволей столкнётся с народом, где ни власть, ни сила, ни золото ему не пособят. Но капитал и здесь угадал выход: надо ненавистью и всеобщим озлоблением расколоть русское земельное общество…». Акулов показывает, что именно сельская община как социальный институт была формой защиты крестьянина от эксплуатации, создавала условия для сохранения основ взаимопомощи, нравственного воспитания, народных традиций, была скрепой народной духовности. Интересно, что критики, с одной стороны, обвиняли Акулова в идеализации сельской общины, а с другой — всё же признавали, что автор сумел показать истоки и особенности русской исторической жизни России.
Это был истинно русский писатель. Собственно, можно сказать, что его темой была единственная — человек на родной земле. И любовь к России. В завершение статьи приведём небольшой лирический отрывок из романа Ивана Акулова «В вечном долгу».
«Русский просёлок. Мало ты слышал добрых слов на своём древнем, как сама земля, веку. Бранят тебя за пыль и ухабы, за грязь и сугробы, за темноту твою слепую, но ведомо каждому, что только ты, работяга, выводишь путника к столбовой дороге.
Русский просёлок. Время больших путей обходит тебя, однако твоя колея не будет от этого короче, потому что на нашей земле всегда будут такие места, куда и ты ещё, вездесущий, не заглядывал.
Русский просёлок. Нескончаема нить твоих странствий. С тобой наше прожитое, от тебя наше грядущее, ожидаемое…»
Иван Акулов умер 25 декабря 1988 года в Москве. На родине писателя, на Урале, его помнят и чтят. В этом году осенью в Ирбите состоится юбилейный, уже тридцатый, литературный фестиваль «Акуловские чтения».