26 декабря 2017 Огонь, вода и медные трубы Устюга Великого

Под Новый год принято ждать сюрпризов. Наш сюрприз читателю – рассказ о Великом Устюге. Город древний и молодой, переживший драматические испытания и, несмотря ни на что, – праздничный и веселый. Само собой, расскажем и о самом известном из устюжан – о Деде Морозе, чей дом находится именно здесь.

Откуда в устюжанах фантастическое жизнелюбие, стойкость перед испытаниями, особая верность традициям, вера в чудеса? Какие огонь, воду и медные трубы надо было пройти городу, чтобы стать таким, каков он сейчас? Попробуем ответить на эти вопросы.

Город на перекрестке

Нынче немногим повезет добраться до Великого Устюга речным путем, а это значит, что нами утрачен шанс получить наиболее сильное первое впечатление от города. Но давайте попробуем представить, что видели путешественники бессчетное количество раз, столетие за столетием…

Вот уже все позади: и опасные речные пороги, зажатые в теснинах высоченных берегов, и мрачные повороты с дурной славой, и бессонные ночи в густом, как сметана, и знобящем холодом и ощущением опасности сухонском тумане… И наконец на повороте, из-за обрыва, за мысом с забавным названием Гребешок выплывает вам навстречу флотилией многопалубных белокаменных храмов давно жданный, чаянный Великий Устюг – дивное диво на «великом водном пути Московии».

Этот город был основан в далеком XII в. на перекрестке важнейших речных путей Русского Севера, в устье двух рек – Сухоны и Юга. Именно здесь рождается Северная Двина, до слияния с Вычегдой именуемая Малой Северной Двиной. Небывалое число событий пережил Устюг за свою долгую историю! Минувшие столетия принесли ему и заслуженное уважение, и испытания. Прошел город через огонь и воду, через медные трубы славы…

Огонь

Пожары испепеляли город, поначалу строенный только деревянным, уничтожали его узорчатые терема, многоглавые храмы. Спасали устюжане из пламени самое ценное, в том числе и городские летописи. На их страницах и писали горестно о том, как огонь снова и снова превращал Устюг в пепелище. Читаем про 1678 г. Сгорели тогда «деревянная Варваринская, Никольская, Рождественская церкви и две церкви и кельи в Спасо-Преображенском монастыре, а также гостиный двор, таможня…». А завершает этот скорбный список горький вывод летописца: «Все выгорело».

Интересно, что большим пожарам в Устюге давали имена, как в современном мире нарекают тайфуны и ураганы. Пожар 1698 г., уничтоживший 7 храмов и 692 (!) городских двора, летописцем был наречен Воздвиженским. Апрельский пожар 1705 г. назван Георгиевским; а пожар, случившийся 24 июня 1715 г., – Ивановским, так как «учинился в день Рождества Иоанна Предтечи». Пожар 1745 г. остался безымянным, но о том, каким он был, можно судить хотя бы по этому летописному свидетельству: «От сильного жара на Вознесенской колокольне большой колокол весом в 170 пудов расплавился, а в придельном храме Иоанна Богослова свод обвалился».

Но не опускались руки устюжан от отчаяния, и каждый раз возрождался город из пепла и становился еще прекраснее. Только один Успенский собор – центральный храм города – не менее 6 раз отстраивался после пожаров заново, и каждый раз краше прежнего!

Вода

Вода же, спасая от пожаров, несла и свои испытания городу. Читаешь устюжские летописи, и холодят кожу брызги отбушевавшей когда-то водной стихии, и слышатся надрывные крики чаек над весенней Сухоной – грозной и непредсказуемой. За минувшие века бессчетное количество раз подвергался Устюг разрушительным наводнениям. Так, в 1516 г. «месяца апреля в 23 день шла река Сухона весьма грозно. Вода была велика, такова и не бывала. Льдом город стерло, и посад по всему берегу обрыло. Много дворов снесло, много людям беды учинило, много хлеба и добра потопило».

Сколько веков в тревоге и напряжении ждали и ждут устюжане весны! Не сам паводок страшен, а, скорее, ледоход. Именно в это время на мелководьях Малой Северной Двины между островами образуются заторы – громадные скопления льда, ледяные плотины, которые перекрывают русло. В поисках выхода устремляются паводковые воды в ближайшие к реке поля и низины, а затем поворачивают и – вспять, уже в сам город. Оказывается, Устюг гораздо доступнее загроможденного льдом русла.

«Мая в 3 день во время ледохода под деревней Михайловской затор учинился, – так повествует летопись о наводнении 1723 г. – Вода быстро умножилась и затопила все низкие места и рвы. На Мироносицкой площади и Сретенской улице вода такова была, что карбасами плавали. В нижней части города быстрым течением и льдом целые улицы с домами до самой Петровки разрушило. Суда купеческие по улицам носило, мосты льдом изломало, кузницы снесло».

Не безмолвна река в такие дни, и не только крик чаек тому причиной. В год 1761-й «затор тот стоял четыре дня, и шум, от воды происходящий, далеко был слышим». В ужас повергал людей гул воды, идущей на город валом. Именно в те дни посреди городских улиц образовалось новое озеро, существующее и поныне, – Смольниковское.

Сила и власть стихии при устюжских наводнениях была такова, что вносила поправки не только в планы города, но и в географические карты! Так, в апреле 1807 г. во время ледохода Сухона прорыла себе новое русло между Пятницкой церковью и Пятницким сельцом. В считаные часы нынешнее село Коромыслово перестало быть частью города и оказалось на заречной стороне!

В XX в. на помощь устюжанам уже приходили взрывники: заломы льда обстреливали из минометов, военная авиация бомбила страшные заторы на Малой Северной Двине. Но устюжское междуречье даже сейчас остается не только прекрасным, но и грозным.

И что после этого испытание славой, особенно когда она заслуженная?!

Слава

Впечатления о любом городе, в котором побывал, можно складывать в памяти по кусочкам, как мозаику: тот тенистый сквер, этот дворик. Образ же Великого Устюга может поселиться в твоей памяти вдруг, целиком и навсегда. Стоит лишь увидеть с противоположного берега Сухоны его красивейшую набережную – один из самых живописных видов Европейской России.

Купаются золотые купола храмов в сияющей эмали голубого неба. Парадным строем стоят вдоль набережной старинные купеческие особнячки. Стройны силуэты церквей, гордо вскинуты вверх их точеные главы. Солнце, поднимаясь над городом, день за днем, век за веком радостно и торжественно принимает этот парад.

К XVI в. этот древний город стал крупнейшим торговым центром всего Русского Севера. Именно тогда в официальных документах Устюг начал именоваться Великим, а Иван Грозный включил его в число опричных городов. Быстро богател и хорошел в те годы Устюг, украшая себя белокаменными, исполинских размеров соборами-богатырями и кротко стоящими рядом с ними красавицами-церквами в оборках каменных кружев и в ярких «принтах» изразцов.

Одна из таких красавиц – церковь Вознесения – изящное творение русской архитектуры XVII в. Вся она в затейливом узорочье, в удивительных кружевах, не сплетенных, не связанных, а вырезанных руками мастера из белого камня, составленных из кирпичей и цветных изразцов. Полукруглые, чуть-чуть заостренные посередине кокошники венчают храм.

На протяжении веков неизменно поражал Великий Устюг воображение путешественников, а ведь среди них были люди, видевшие многие красоты мира! Каким многоликим, шумным и разноязычным был Устюг в годы своего расцвета!.. По его улицам прогуливались персидские, армянские и греческие купцы, чопорные английские и голландские посланники. Любопытные горожане высыпа́ли на набережную посмотреть на прибытие европейских путешественников, следующих в Москву из Архангельска. В их честь палили из пушек. Как-то глубокой осенью 1675 г., когда в Устюге проживал посол Нидерландов, на скованной льдом Сухоне была устроена огненная потеха – фейерверк! 

Самим устюжанам тоже не сиделось на месте: и Сибирь они прошли, и Дальний Восток, и на Камчатке чувствовали себя как дома. Шли доселе неведомыми путями, первыми делали важнейшие географические открытия. Именно Устюжский край подарил России отчаянно смелых землепроходцев и мореходов Семена Дежнева и Федота Попова, Владимира Пояркова и Ерофея Хабарова, Владимира Атласова и Василия Шилова, Никиту Шалаурова и Афанасия Бахова. «Без устюжан в Сибири не обойдется никакое дело», – именно так говорили русские в далеком XVIII в.

Город мастеров и хранителей

В палитре ХХ в. для Великого Устюга нашлись разные краски: и печальные черные, и белые как снег, и сочные, яркие, как народная роспись или устюжские изразцы. А самое важное, наверное, в том и заключается, что городу удалось сохранить эту свою особость – неповторимый облик, формировавшийся на протяжении многих веков талантами устюжских зодчих и строителей на капиталы отчаянных и предприимчивых купцов – уроженцев Великого города.

Но что бы уцелело от белокаменных храмов-«кораблей» Великого Устюга, если бы не подвижничество первого директора Музея северодвинской культуры Николая Георгиевича Бекряшева! Сколько памятников архитектуры ему удалось отстоять, сколько спасти произведений искусства! «Маленький, седой, с чудным стеклом в руках, Бекряшев исходил весь город, все его тайники, чердаки, подвалы, закоулки, холодные залы церквей. Он искал сокровища и находил их…» – так писал о нем Сергей Марков в 1936 г. в очерке «В городе Водолея».

Уже в XVII–XVIII вв. Великий Устюг фактически стал всеми признанной столицей русского черневого искусства. Лучших мастеров вызывали в Москву, в «серебряную палату» – кремлевские ювелирные мастерские, где создавались изысканные изделия из драгоценных металлов для царя и патриарха. Северная чернь становилась знаменитой!

Никогда не изменяли мастера-ювелиры – и не только в сюжетах рисунков – своему городу и своей стране. В 1913 г. англичане предлагали Михаилу Павловичу Чиркову, на то время единственному хранителю секрета черневого искусства, 10 тыс. рублей золотом и английское подданство за раскрытие тайн ремесла, но он отказался.

XX век устюжане-ювелиры добились новых выдающихся успехов. В 1937 г. за комплект серебряных изделий с рисунками Евстафия Павловича Шильниковского по мотивам сказок А. С. Пушкина артель «Северная чернь» была удостоена золотой медали на Всемирной выставке в Париже. Ведущие музеи России гордятся коллекциями изделий великоустюгских мастеров-ювелиров, славившихся, кстати, еще работами и в других техниках – неповторимых финифти и филиграни.

Знаменитый долгожитель

Под самый занавес XX столетия в Великом Устюге поселилась новогодняя сказка – неожиданно и навсегда. Это произошло в 1998 г., тяжелом для устюжан из-за выпавшего на их долю очередного сокрушительного наводнения. Но, может быть, именно поэтому Дедушка Мороз решил более не откладывать свое возвращение в родной город? Приняли родного волшебника радушно. Великолепный деревянный терем, украшенный замысловатой традиционной резьбой, в загородной вотчине для Мороза выстроили. Чтоб издалека видать, на 24 метра ввысь подняли! Крышу медью покрыли, 11 тонн на нее ушло. Да разве это главное?!

Вы были в доме Деда Мороза рано утром, когда еще солнечные лучи только начинают заглядывать в его окна, когда все тихо кругом? Неторопливо просыпаясь, дом начинает оживать, наполняться голосами детей и взрослых, музыкой Сказки, радостным возбуждением в предвкушении чуда и добрых дел. И, кажется, даже красавица-ель в Тронном зале по-особенному, как будто кокетничая, начинает топорщить свои зеленые иголки, подмигивать огоньками и гордо выставлять напоказ свое роскошное убранство.

Город от вотчины тоже не отстает. Сколько всего нового и интересного устюжане придумали! Ждут гостей и городская резиденция Деда Мороза, и Музей новогодней и рождественской открытки, и Детский музейный центр с планетарием, и спортивная «Мороз Арена».

Вот так и пишется в Великом Устюге год за годом новогодняя летопись. Ее творцы – мы с вами, те, кто верит в чудеса, которые даже в XXI столетии, скажу вам по секрету, все еще случаются под Новый год...