27 ноября 2017 В одиночку против всех
Герой России и разведчик-нелегал Алексей Михайлович Козлов, в основном, работал в странах, с которыми СССР дипломатических отношений не имел. Ни советских посольств или консульств, ни каких-либо легальных или нелегальных резидентур там, конечно, не было. Вся надежда только на одного человека – на себя.
Язык довел до разведки
Путь в нелегальную разведку был и извилист, и прям. Чем-то Козлов напоминал другого Героя – легендарного Николая Кузнецова. Тоже вышел из глубинки. И, как Кузнецов, поражал способностью к языкам. Еще одно совпадение: у двух будущих Героев нелегальной разведки в преподавателях чудом оказались носители чужого языка. Немецкий Леше Козлову преподавал убежавший до войны из Польши в СССР Зельман Шмулевич Перцовский. Немецкий был для него как родной. Заметив в мальчике редкие способности, взял его в 1943-м году с первых классов школы под опеку. Ругал за малейшие ошибки, нажимал на необычное честолюбие сына фронтовика-инвалида, которого полунищие родители в деревне прокормить не могли, и потому отправили в Вологду к дедушке с бабушкой, где было чуть посытнее.
И когда пришло время, учитель дал серебряному медалисту вологодской школы совет: езжай в Москву, обязательно поступишь в Институт международных отношений.
- И я твердо знал – поступлю, - рассказывал мне полковник. – Не знал только, где в огромной Москве этот институт находится. Спрашивал, и люди смотрели на меня, тянущего несуразно здоровенный деревянный чемодан-самоделку с гремящим замком, не скрывая удивления. И я, первый раз в жизни спустившись в метро, проехался от «Комсомольской» до «ЦПКиО». И не только отыскал этот институт, но и с первого захода в него поступил, особенно удивив или порадовав преподавателей немецкого. В принципе, знаний, полученных в школе, было достаточно до конца учебы. И я налег на датский.
А потом Алексей Михайлович выучил английский, французский, итальянский. Вместе с ним науки штурмовали многие ставшие впоследствии известными люди. К примеру, будущий знаменитый дипломат Квицинский. А еще, предатель-перебежчик Гордиевский.
Задание – осесть в Европе
После института прошел практику в Дании. Видимо, к стажеру посольства приглядывались не только дипломаты. Потому что сразу после возвращения его пригласили в разведку и, что случается исключительно редко - в нелегальную. Так Алексей превратился в чертежника. Молодая жена – и тоже будущий нелегал – штудировала немецкий.
Легенда и задание были таковы. Он - немец, относительно долго проживший в Алжире, мечтает вернуться в родную Германию. Там к нему присоединяется якобы незнакомая девушка. Они сближаются, женятся и уже как немецкие граждане перебираются в ФРГ, а оттуда в относительно небольшое государство в самом центре Европы, где по стечению обстоятельств находятся международные, скажем так, военные организации. Ни разу за десять лет нашего знакомства название государства не упоминалось, но, полагаю, читатель разберется, о каком городе шла речь.
Даже в химчистке можно добывать секреты
И все получилось. Начав в 1960-х с Копенгагена, он за несколько месяцев окончил курсы чертежников, на что у других уходило несколько лет. Нет, не зря его обучали в нелегальной разведке профессии прикрытия. Получив настоящий датский диплом, переехал со своим липовым немецким паспортом в Алжир. Как раз в период революции, покончившие с колониальным прошлым алжирцы, уничтожили и все документы, связывавшие их с проклятым прошлым. Так немец из Алжира, постепенно, меняя страну за страной якобы в поисках работы, добрался до Германии.
Впрочем, в здесь он чуть не провалился при первом же своем разговоре со случайно подсевшим к нему за столик в привокзальной пивной полицейским офицером. Выпили, разговорились, и новый знакомец поинтересовался у Козлова, из какой части Германии тот приехал. Козлов назвал город, который и значился в его легенде. Полицейский насторожился: «А по твоему произношению я бы сказал, что ты совсем из других мест». Что могло последовать за этим? К счастью, тут же к полицейскому подсела с извинениями его опоздавшая Гретхен. Но этот незначительный случай стал для начинающего нелегала уроком.
Общительный, быстро к себе располагающий, он вскоре отыскал работу. Правда, не в чертежном бюро, а в химчистке. Потихоньку устроился, послал письмо своей любимой девушке, она же жена, и они встретились, полюбили друг друга и сочлись законным браком. Появились дети – мальчик и девочка, на что из Центра вместе с поздравлениями заметили: «А вы времени не теряете». Тут же семейство получило новенькие западногерманские паспорта. И Козлов не без жалости сжег свой липовый паспорт: «Был мне как друг. Ни разу не подвел. Но пришлось расстаться».
Он вкалывал в химчистке со всей страстью дисциплинированного немца. Получил повышение, его химчистка сделалась образцовой. И после некоторых усилий удалось переехать из Германии в тот самый заветный город, где он был и нужен больше всего нелегальной разведке.
Подключилась к работе жена. Преподавала детям военных из разных стран НАТО немецкий язык. Бывала дома у их родителей, заводила полезные знакомства. Козлов терпеть не мог рассказывать о добытых секретах. Лишь намекнул: в Центре их парой были довольны, наградили его орденом, а ни о чем не подозревающие дети, не знавшие ни слова по-русски, в школе болтали по-французски, а дома с родителями, естественно, по-немецки. Кстати крестным у них был приглашенный Козловым бывший офицер СС. Противно, объяснял мне Алексей Михайлович, однако так было нужно.
Но не выдержала жена. У нелегальных пар подобное случается. Порой сдают нервы. Вскоре они вернулись в Москву. Жена так и не выздоровела. Лечилась в госпиталях. Но умерла рано…
И вскоре нелегал Козлов накануне нового своего выезда в чужие страны грустно пришивал подворотнички на школьную форму сыну и дочке. Пришлось их отправить в подведомственный интернат. Дома он остаться не мог. Ведь Козлов стал настоящим нелегалом.
Из Рима, где прочно обосновался наш немец, он совершал вылазки во множество стран, продавая оборудование для химчисток. Разведка направляла его в кризисные точки. Это значит туда, где шли войны, или в государства, с которыми СССР не поддерживал дипломатических отношений. Как-то Козлов признался мне, что объездил около ста стран.
И всегда в одиночку. Таков был стиль его работы. Никогда и нигде не пересекаться со своими. Даже подзабыл родной русский. Предпочитал читать и слушать новости на немецком или английском. Считал, что это полное одиночество и помогло ему продержаться при постоянных перемещениях по миру, проверке документов, вечном риске. Вот и в ЮАР, страной апартеида, не поддерживающий, якобы, отношений даже с западными странами, он отправился не только для того, чтобы продавать оборудование для химчисток.
От первого лица
Я приехал в Блантайр. Это Малави, единственное африканское государство, признавшее ЮАР с его апартеидом. Белые, там живущие, между собой быстро сходятся, возникает закрытый для остальных клуб. А свежее лицо, да еще немец из ФРГ... Да этому можно рассказать абсолютно все, считай, что их секреты - твои.
Центр очень волновало, есть ли у юаровцев своя атомная бомба. Были на то некоторые основания, к сожалению, в ту пору никак не поддававшиеся проверке. Поэтому в престижном закрытом клубе я и завел разговор. Мол, в Германии думали, ЮАР тоже имеет атомную бомбу, а оказалось - нет.
И одна пожилая, чуть не дремавшая женщина тут же открыла глаза и рот: почему же нет? Мы еще в декабре 1976-го вместе с учеными из Израиля обмывали ее испытания здесь, у нас, французским шампанским. Женщина назвала мне свои имя, фамилию. До выхода на пенсию и переезда в Малави трудилась она в ЮАР секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелендаба. Я моментально сообщил в Центр. Потом мне рассказывали, что ночью вызывали даже начальников управлений и отделов, обсуждали. Повезло. Но хватит об удачах.
Нагадил Гордиевский
Козлова арестовали в 1978, два с лишним года в камере смертников в ЮАР, выдержал такие пытки, которые применялись лишь в гестапо. В 2005-м, когда мы познакомились и постепенно нашли общий язык, Алексей Михайлович мне о них рассказывал подробно. О самых страшных, изуверских, промолчу. Но что удивляться, если в кабинете следователя – полковника Глоя висел портрет фашистского изверга Кальтенбруннера.
Мучили крепко. В Претории сразу начались допросы - пять дней абсолютно без перерыва. Иногда, совершенно измученный, он даже засыпал под мордобой. У Глоя были свои забавы: Козлова сажали на стул с вогнутой спинкой и стягивали наручниками руки. Достаточно было ткнуть пленника пальчиком, как он падал. А пол - бетонный. Козлов уже знал, что на пятый раз при падении он потеряет сознание. Порой эти минуты полной отключки, когда не чувствовал ничего, даже боли, считал отдыхом. Но долго лежать не давали. Окатывали ведром холодной воды, и Алексей Михайлович приходил в себя. Иногда заставляли стоять. Стой - и все, ни к чему не прислоняйся. Однажды простоял 26 часов. Потом повели в туалет, и там он грохнулся, потерял сознание.
Его заставляли признаться в том, что он советский разведчик. Помимо юаровцев допрашивали немцы, французы, англичане, американцы. Почти никто рук не распускал. Лишь одессит Жора, приехавший из Тель-Авива с собственным и оказавшимся бесполезным детектором лжи, чуть не забил насмерть. Даже офицеры из ЮАР перепугались, вырвали русского из рук озверевшего израильтянина.
Он не признался ни в чем. Даже в том, что русский. Пока однажды изнуренный этим молчанием Глой не всунул ему в руки фото: не узнаешь? На фото, да еще с надписью на обороте «полковник Алексей Козлов» был он. И Козлов сделал первое и последнее признание: «Да, это – я».
Два года в камере смертников. Самое страшное даже не то, что каждую пятницу его водили на казни, а чувство голода. При аресте немецкий бюргер весил 90 килограммов, через два года – 58. Некоторые приговоренные к виселице ждали смерти как избавления. За час до того, как накинуть веревку, им давали поесть: белому полагалась целая жареная курица, черному, проклятый апартеид – половина.
Служба внешней разведки долго не могла отыскать пропавшего нелегала. Но потом президент ЮАР Бота поведал стране и миру о пойманном русском полковнике.
Начались переговоры об обмене. Начальник нелегалов генерал-майор Юрий Иванович Дроздов говорил мне, что к 1982-му Служба уже знала, где находится Козлов. Узнала через один важнейший иностранный источник и другое: русский полковник молчит. За все время вообще не дал никаких показаний.
К обмену, как часто бывает в таких случаях, привлекли коллег из ГДР. Они всегда и охотно помогали нашим и не только в случае с обменянном на мосту Глинике полковнике Рудольфе Абеле.
За Козлова требовали дюжину шпионов. Гэдээровцы отдали одиннадцать. Плюс двенадцатого доставили в Восточную Германию из Анголы. Это дружественные нам тогда, да и теперь, кубинцы по просьбе советских товарищей взяли в плен яростно сопротивлявшегося офицера из ЮАР. Приказ был – захватить без единой царапины, с чем наследники Че Гевары не без труда справились.
Козлова на самолете должны были доставить в Западную Германию. Два с лишним года его пытались заставить заговорить. Уж дураку ясно, что полковник не сдастся. Но напоследок, Глой предпринял последнюю попытку. Козлова со связанными руками поставили на край обрыва, и офицер скомандовал отделению солдат: «Огонь!» Стреляли боевыми патронами, однако мимо.
Полковника Козлова отвезли в аэропорт, похлопали по плечу и даже Глой признался: «Да ты - отличный парень. Жаль, тебя взяли у нас. А ты что думал? В своей Германии или где-нибудь в Италии отсидел бы пару годков до обмена как в санатории. Но ничего, в России тебя подлечат».
И действительно подлечили. В представительстве Комитета в Восточном Берлине знакомый генерал шутливо корил наутро Козлова: «Лешка, ты что! За один вечер уничтожил весь представительский запас селедки». И не только.
В 1985 году после бегства в Англию предателя Гордиевского, пришли к выводу: полковник Козлов нигде не ошибся. Его выдал бывший соратник по МГИМО и КГБ. Когда в наших долгих беседах всплывала фамилия Гордиевский, на невозмутимом лице Козлова появлялась брезгливая гримаса.
Снова в разведку
Но эпопея нелегала Козлова на этом не закончилась. Проработав несколько лет в Москве, он добился немыслимого. Полковник был снова отправлен на семь лет в нелегальную разведку. Где он работал и что делал - опустим для ясности. Но за все свои подвиги Алексей Михайлович был удостоен звания Героя России.
Он был искренне уважаем. Однажды, когда в огромнейшем переполненном зале мелькнули кадры награждения Козлова, несколько тысяч заслуженных людей, его коллег, дружно встали. Вот она высшая степень уважения!
Он еще долго приносил пользу Службе. Учил молодых. Давал консультации. Даже снялся в фильме, ему посвященном. Не чужд был выпить пивка с приятелями. Полюбил выделенную ему СВР дачу.
Но мало кому дано столько перенести. А Алексей Михайлович дожил до 80. Жаль, но, очень боюсь, обо многих его подвигах, совершенных в странах, и названия которых упоминать боязно, никогда не станет известно.
Что ж, таковы издержки профессии.
Козлов умер в ноябре 2015 года. До этого болел тяжело и долго, борясь с инсультом.
Материалы по теме:
Проигранная победа
Начиная с 1830-х гг., многие видные представители русского общества, прежде всего славянофилы и близкие к ним Ф. И. Тютчев и М. П. Погодин, в прозе и поэзии высказывали свое сочувствие...
Охота на U-2
В начале мая 1960 г. в воздушном пространстве СССР, недалеко от Екатеринбурга, был сбит американский самолёт-разведчик Lockheed U-2, который пилотировал старший лейтенант ВВС США Фрэнсис...
Феномен трехлинейки
Самые масштабные войны в истории человечества – Первая мировая и Вторая мировая – отличались от предыдущих вооруженных конфликтов массовым применением самых разных систем вооружения...