10 мартa 2017 Долгая дорога домой

18 марта мы отмечаем День воссоединения Крыма с Россией, ярчайшее событие в современной истории Отечества. Были ли крымские события февраля – марта 2014 г. вызваны киевским Майданом или противостояние Украины и полуострова имеет гораздо более сложную историю? Когда крымчане приняли решение обратиться за помощью к Москве? На эти вопросы корреспондент журнала попросил ответить члена Совета Федерации от Севастополя Ольгу Леонидовну Тимофееву. Вот что она рассказала:

«Фактически возвращение Крыма и Севастополя в Россию началось сразу после распада СССР: «крымская весна» 2014 г. была подготовлена двадцатью тремя годами борьбы севастопольцев и крымчан за свои права. В 1991 г.  воссоздается Крымская автономия, затем принимается крымская конституция, согласно которой полуостров входит в состав Украины на основе договорных отношений. Мы всегда ощущали себя частью России – недаром моряки Черноморского флота, несмотря на сильное давление Украины, отказались от подчинения «незалежной» и переприсяги. Базирование российского флота в Севастополе удалось сохранить, однако в остальном Украина все больше и больше пыталась подмять нас под себя.

В 1995 г. народ Автономной Республики Крым лишается права выбирать президента, крымская конституция отменяется решением Верховной рады и президента Украины. Севастополь же изначально был напрямую переподчинен Киеву: мы не могли выбирать главу города – он назначался центральной украинской властью. В 1990-е гг. общественное противостояние Севастополя и Крыма украинизации носило еще спонтанные формы – моментом «пересборки» стал первый Майдан в 2004 г. Как известно, он был вполне мирным и увенчался успехом: при активном участии сил извне президентом Украины по результатам третьего, антиконституционного тура выборов стал Виктор Ющенко. Юго-Восток Украины, считая, что для примирения страны новый президент выберет политику политических компромиссов, ожидал от него многого, в частности – урегулирования конфликтов, связанных с ущемлением языковых прав русского населения. Но этого не произошло – напротив, политика украинизации становилась все более агрессивной: ограничилось вещание на русском языке, резко сократилось количество часов, отведенных в школах на преподавание русского языка.

Дело доходит до того, что Министерство образования и науки Украины издает приказ, согласно которому к 2011 г. в стране не должно остаться ни одной (!) школы, где бы преподавание велось на русском языке. При этом особое внимание предлагается обратить на Крым, Севастополь, Одесскую, Донецкую и Луганскую области, где большинство населения – русские и русскоязычные. Власти запрещают использовать российские учебники: у наших детей теперь два учебных комплекта – один официальный, другой – секретный, для реальной учебы. Начинается кампания по искажению истории советского периода: молодежи усиленно внушают, что голодомор на Украине в 1932–1933 гг. – это специально разработанный русскими проект, направленный на уничтожение украинского народа. В школах проводятся конкурсы рисунков на тему голодомора, устраиваются линейки вокруг символической могилы умершего от голода украинца…

В 2009 г. состоялась рабочая поездка Верховного комиссара ОБСЕ по делам нацменьшинств Кнута Воллебека в Крым. Представители общественных организаций попытались убедить его в том, что здесь происходит активное притеснение по национальному признаку, фактически разрушается национальная идентичность русских. В ответ он посоветовал нам смириться, быть толерантными и даже попробовал пригрозить «косовским сценарием» в случае неподчинения.

Понятно, что в Севастополе – исконно русском городе с героической историей, неразрывно связанной с историей России, – всё происходящее воспринималось особенно остро. Известна, к примеру, ситуация с памятником Екатерине II (в апреле 1783-го, после победы в Русско-турецкой войне, она  объявила Крым державной территорией и обещала крымчанам поддержку и защиту).  Монумент севастопольского скульптора Станислава Чижа должны были установить в самом центре, напротив Музея Черноморского флота. И хотя администрация города не дала на это разрешения, севастопольцы при поддержке и участии горсовета добились своего: памятник поставили,  организовав круглосуточный патруль для его охраны, – вот так, почти физически, мы утверждали собственные ценности! (Правда, Украина навязала нам свой монумент – памятник гетману Сагайдачному, названный севастопольцами «танцующим казаком»; во время «крымской весны» его демонтировали, аккуратно запаковали и отправили домой).

А 5 июля 2008 г., в день рождения знаменитого русского адмирала Павла Степановича Нахимова, на Графской пристани в Севастополе должен был быть установлен памятный знак «В честь 90-летия Украинского флота» (не буду вдаваться в подробности, но эта дата, мягко говоря, выдуманная). Пока готовились к закреплению доски, вокруг собралась большая толпа возмущенных горожан, среди которых были активисты пророссийских политических партий и общественных организаций. Дело кончилось тем, что севастопольцы прорвали оцепление, сорвали доску и утопили ее в море.

Через год во время морского парада в честь празднования Дня военно-морских сил Украины на ту же Графскую пристань вышли ребята из организации МОСКИТ (Молодежь Отстоит Севастополь, Культуру, Историю, Традиции), одетые в футболки российского триколора… 

Весной 2011 г. при оформлении моим 15-летним сыном документов для военкомата случилась весьма показательная история. Вечером раздался звонок от его классной дамы: «Ваш сын в графе "национальность" написал "русский"!» «Так он и есть русский, у него родители русские», – говорю я, а в ответ слышу: «А если подумать о будущем сына? Ему же жить в этой стране!»

Процессы украинизации и дерусификации набирали силу. Наш мир постепенно сжимался, словно шагреневая кожа, несмотря на сопротивление жителей города. На рубеже нулевых в городе начинает работать ряд гуманитарных проектов: «Независимое телевидение Севастополя», городской сайт «Форпост», в школах вводится преподавание курса «Севастополеведение».

В октябре 2013 г. в Севастополе началось движение против политики евроинтеграции, навязываемой украинскими властями. Это был момент выбора: пойдет ли Севастополь навстречу Западу или вместе с Россией примет курс Евразийского союза. Появляется так называемое «Письмо шестидесяти девяти», в котором представители городской интеллигенции обратились к депутатам всех уровней с требованием определить свою позицию в отношении будущего Севастополя.

Город оказался перед жестким выбором: либо согласиться с узурпацией власти и возрождением нацизма, либо отстаивать законность и свои традиционные ценности: верность памяти защитникам Севастополя – русским солдатам Первой и Второй обороны города, любовь к национальной истории и культуре. 

В Харькове 22 февраля прошел съезд регионов Юго-Востока – как реакция на государственный переворот, осуществленный в Киеве. Мы надеялись, что будет сформирован «единый фронт Юго-Востока» – но увы. Пришлось действовать самим: Севастополь заявил о своей автономии от действующей власти. Первоначально мы предполагали сформировать городской исполком, который взял бы на себя ответственность за управление жизнью города до момента восстановления конституционной власти на Украине. Но севастопольский горсовет оказался несостоятельным: депутаты приняли  решение провести референдум о необходимости создания исполкома через два месяца!  Нужно было действовать: самим провести общегородской митинг и избрать прямым волеизъявлением граждан главу Севастополя. Авантюра? Конечно. Жест отчаяния? Безусловно. Но мы сделали это!

23 февраля в центре Севастополя, на площади имени адмирала Нахимова, состоялся митинг «Народной воли», на котором была принята резолюция об отказе признать произошедший в Киеве государственный переворот. Хорошо известный севастопольцам ученый и общественный деятель Алексей Чалый был избран народным мэром. Мы не знали, сколько будет народу: пятьсот или пять тысяч. Пришло не менее 30 тысяч человек, площадь и прилегающая территория были заполнены. Многие пришли с российскими флагами. Когда после кратких речей и принятия резолюции мы включили «Вставай, страна огромная...», тысячи людей запели вместе с нами. Будущее было предопределено: мы начали путь домой, и это был выбор Севастополя…

Понятно, что такая инициатива могла закончиться чем угодно. Но страха не было – было чувство колоссальной ответственности перед людьми, которые приняли вызов неонацистской киевской клики. Мы уходили от беды, мы уходили от войны…  

25 февраля состоялся разговор Алексея Чалого с Президентом России. Именно тогда мы поняли, что не одни: Москва нас не бросит! А 27 февраля над зданием Верховного Совета Крыма в Симферополе был поднят российский флаг. Было принято решение о создании Крымской автономии и проведении общенародного референдума о вхождении Крыма и Севастополя в состав России.

Мы опередили Киев буквально на часы! Украина при поддержке западных «друзей» задавила бы нас: теперь уже точно известно, что от Босфора к Крыму шла группа американских военных кораблей, а на Перекоп выдвигались нацистские батальоны. Да, Перекопский перешеек «закрыли» бойцы севастопольского «Беркута», но без «закрытия» моря судами Черноморского флота, без поддержки и защиты России мы бы не справились.

О результатах референдума 16 марта и подписании в Кремле Договора о вхождении Крыма и Севастополя в состав Российской Федерации я рассказывать не буду: это помнят все. А то, что творилось в это время в Севастополе, все равно не описать…

Мы вернулись домой, пройдя долгую и трудную дорогу. И сегодня мы работаем не покладая рук, мы нацелены на будущее! И я уверена: вместе мы справимся со всеми трудностями. Вот увидите».

Записала Галина Лоевская