01 июня 2017 «Новое мышление» Горбачева

Внешняя политика СССР в годы перестройки

К 1980-м  гг. Советский Союз, несмотря на обеспечение обороноспособности, индустриальное развитие и несомненные достижения в области образования, науки, культуры, выглядел на международной арене все менее убедительно. Успехи Запада в построении социального государства, расширение демократических начал в управлении, переход к постиндустриальному развитию – все это превращалось в исторический вызов теряющему динамизм и внешнюю привлекательность СССР. Сказывались и последствия холодной войны: прямые военные расходы СССР с 1947 г. по 1991 г. составили в долларах США (по курсу 1993 г.) 10 трлн 39 млрд, что равнялось 12,6 % национального дохода страны в эти годы. Американцы же потратили 9 трлн 471 млрд или 5,6 % своего национального дохода – им соревнование с СССР обходилось дешевле. Утративший способность к саморазвитию, измотанный гонкой вооружений Советский Союз остро нуждался во внутренних реформах, что было невозможно без преодоления конфронтации начала 1980-х гг., названной «новой холодной войной».

В этих условиях в марте 1985 г. страну возглавил М. С. Горбачев, которому предстояло решать беспрецедентные по масштабам и сложности задачи, связанные с поиском новой модели социального развития СССР и выстраивания отношений с внешним миром. Введение принципов «нового мышления» во внешней политике СССР, по сути, привело к изменению всего мирового порядка. В 1989–1991 гг. произошли главные события, связанные с окончанием «новой холодной войны»: «бархатные революции» в странах Восточной Европы, объединение Германии, уход СССР из зоны конфликтов в странах «третьего мира», радикальные сокращения обычных и ядерных вооружений, роспуск Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи.

«Мирное наступление» СССР

Уже в первых выступлениях Горбачев заявлял, что СССР намерен проводить конструктивную внешнюю политику, учитывающую интересы каждого государства, и не будет стремиться к военному превосходству. Серьезность намерений Москва подтвердила тем, что с весны 1985 г. пошла на ряд односторонних шагов. Впоследствии Горбачев назовет это «тактикой стимулирования партнера».

Важным сигналом перемен стало назначение в июле 1985 г. на должность министра иностранных дел СССР бывшего руководителя компартии Грузии Э. А. Шеварднадзе, ранее не имевшего опыта в международных делах. Горбачеву был нужен человек, не связанный с прежним главой МИД А. А. Громыко ни профессиональными, ни личными обязательствами. Пост заведующего международным отделом ЦК КПСС занял А. Ф. Добрынин, до этого в течение двадцати пяти лет бывший послом СССР в США. Горбачев, с одной стороны, желал воспользоваться связями Добрынина в американском истеблишменте, а с другой – демонстрировал новые приоритеты. Однако намного более значимым было стремительное возвышение А. Н. Яковлева, с лета 1985 г. ставшего, по сути, главным советником Горбачева. Им разрабатывалась концепция перестройки, предусматривавшая революционные изменения (а по сути – демонтаж) советской системы. По свидетельству Е. М. Примакова, именно Яковлеву принадлежала и идея «нового политического мышления». Во внешнеполитическую команду входили также А. С. Черняев, В. А. Медведев, Г. Х. Шахназаров, И. Т. Фролов, Г. А. Арбатов, Е. М. Примаков.

Вначале, в период консолидации власти, Горбачев действовал осторожно. Но по мере укрепления своих позиций, как вспоминал А. Ф. Добрынин, стиль руководства генсека становился всё более авторитарным: «От подробного рассмотрения и принятия решений и обязывающих директив Горбачев стал переходить к тому, чтобы использовать максимальную свободу рук на переговорах с главами других государств. Постепенно Горбачев достиг своей цели – практически самостоятельно определял и осуществлял внешний курс страны. Всё это стало особенно очевидным с 1989 г.».

Одной из «новаций» советской дипломатии середины 1980-х гг. стала попытка начать диалог не с Соединенными Штатами, а с Европой. В МИД рассчитывали, договорившись с европейцами без США, произвести на американцев «отрезвляющий эффект перехвата инициативы». Поэтому первый зарубежный визит нового лидера КПСС был сделан в октябре 1985 г. во Францию, которая демонстрировала бóльшую, чем другие союзники Вашингтона, самостоятельность. В Париже Горбачев выдвинул ряд важных инициатив. Он выразил готовность заключить соглашение по ракетам средней дальности в Европе отдельно от договоров по космическим и стратегическим вооружениям, что являлось отступлением от «пакетного» подхода А. А. Громыко. Советский лидер также соглашался пойти с Западом на обмен планами уведомляемой военной деятельности. Это было беспрецедентное по тем временам решение, против которого всегда возражали в Министерстве обороны. В Париже он обратился к руководству США с призывом к взаимному сокращению ядерного оружия на 50 %. И, наконец, там же была высказана увлекавшая Горбачева идея строительства «общеевропейского дома».

Выдвинутые во Франции предложения советский лидер обсуждал 19–21 ноября 1985 г. с американским президентом в Женеве. Если в Москве искали новые подходы, то в Вашингтоне, напротив, придерживались преемственности стратегических задач. Возглавивший в 1980 г. США Р. Рейган исходил из уверенности в экономическом ослаблении Советского Союза. В программной речи в январе 1984 г. от СССР предлагалось добиваться исключения угрозы и применения силы при урегулировании международных конфликтов, сокращения огромных арсеналов, укрепления доверия в мире через расширение контактов между странами и свободный обмен информацией и идеями. По инициативе государственного секретаря Дж. Шульца, к этому было добавлено положение о необходимости соблюдения в СССР прав человека. Реализация этой программы должна была, по мнению ее разработчиков, стать для СССР условием прекращения «новой холодной войны».

В Женеве Горбачев, в соответствии с рекомендациями советских военных экспертов, настаивал на разоруженческой проблематике, критиковал американскую Стратегическую оборонную инициативу (СОИ). Р. Рейган столь же твердо следовал логике своего «пакета». Ни о чем договориться не удалось, но итоги встречи казались обнадеживающими: лидеры установили личный контакт и отказались от практики длительных предварительных консультаций. Рейган впервые в истории советско-американских отношений на столь высоком уровне заговорил о проблеме с соблюдением прав человека в СССР. Тогда Горбачев отверг обвинения в их нарушении, указав, что это является внутренним делом страны. Столь же уверенно он уходил и от предложений разобраться с международными конфликтами в регионах, где США и СССР поддерживали противостоящие силы. Таким образом, к концу 1985 г. советско-американский диалог был возобновлен, а СССР вновь сделал ставку на приоритетность взаимодействия с США.

В 1986 г. Москва продолжила «мирное наступление». 15 января Горбачев выступил с программным заявлением о ликвидации ядерного оружия в мире к 2000 г. На первом этапе (в течение 5–8 лет) следовало вдвое сократить ядерные запасы СССР и США, а также их ракеты средней дальности в Европе. На втором этапе (5–7 лет) к разоружению подключились бы другие державы, а на третьем – завершилась ликвидация всех оставшихся ядерных средств. Сам Горбачев высоко оценивал эту программу. Большинство же западных экспертов считало, что в полной мере она неосуществима. Мнение многих советских военных и дипломатов выразил руководитель делегации СССР на Стокгольмской конференции по безопасности и разоружению в Европе О. А. Гриневский: «Эффективно для публики, но несерьёзно для дела».

Свобода выбора без внешнего давления

Ключевой вехой в становлении новой советской внешнеполитической доктрины стал XXVII съезд КПСС, на котором идеи «нового мышления» были представлены в виде хорошо выстроенной концепции. Ее основой стала идея целостного взаимозависимого мира, единство которого обусловлено глобальным характером существующих вызовов и угроз. Это резко контрастировало с традиционным представлением о том, что мировое развитие определяется борьбой двух систем. Основную тревогу у Горбачева вызвало наличие ядерного оружия и гонки вооружений. Поэтому безопасность следовало обеспечивать предельно низким уровнем военного баланса, из которого необходимо полностью исключить любое оружие массового уничтожения. Вооруженные силы следовало сократить до пределов «разумной достаточности», что требовало принятия государствами исключительно оборонительных военных доктрин.

Горбачев выступал за многовекторную внешнюю политику, не замыкавшуюся на отношениях с какой-то одной, пусть даже очень важной, страной. При этом требовалось руководствоваться соблюдением баланса интересов, отказавшись от «дипломатии с нулевой суммой», когда победа одной стороны оборачивается поражением другой. Тем самым Западу демонстрировалось, что СССР готов не только вернуться к разрядке, но и перейти к сотворчеству, со-развитию. Отталкиваясь от идеи целостности и взаимозависимости мира, Горбачев призвал к созданию всеобъемлющей системы международной безопасности, что предусматривало осуществление на взаимной основе комплекса мер не только в военной, но и в политической, экономической и гуманитарной сферах. Одной из ключевых была идея свободы выбора, в соответствии с которой все страны могут определять свой внутренний курс и международную политику без внешнего давления.

После съезда разработка новых подходов продолжилась. Смелые и резкие формулировки прозвучали 23–24 мая 1986 г. на закрытой конференции в МИД. Горбачев подчеркнул, что без направления в гражданские отрасли средств, идущих на военные расходы, развивать отечественную экономику невозможно и время работает против СССР. Перед МИД ставилась задача искать компромиссы и занимать более гибкую позицию на переговорах.

На конференции генеральный секретарь резко критиковал структуры, отвечавшие за внешнюю политику, и сетовал, что те «идут не в ногу, отстают от замыслов и практических шагов нового руководства». Недовольство вылилось в серьезные кадровые изменения. С мая 1986 г. перестановки в МИД стали массовыми, приобретя характер «кадровой чистки»: к маю 1987 г. были заменены 7 из 9 заместителей министра, 7 из 10 послов по особым поручениям, 8 из 16 заведующих территориальными отделами, 68 из 115 послов. Дипмиссии в ведущих странах Запада возглавили новые люди.

С середины 1986 г. политика уступок вызвала существенные подвижки на всех переговорных площадках. Это казалось важным, поскольку после Женевы советско-американские отношения оставались напряженными. Поэтому подготовке встречи с Рейганом в Исландии, намеченной на осень 1986 г., придавалось особое значение. Горбачёв рассчитывал ошеломить Рейгана смелостью предложений. Советская сторона выступала за действительно серьезные – на 50 % – сокращения каждого из трех видов стратегических наступательных вооружений (межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на подводных лодках, тяжелых бомбардировщиков). При этом Советский Союз соглашался оставить за рамками переговоров американские ядерные средства передового базирования. СССР готов был пойти на полную ликвидацию советских и американских ракет средней дальности в Европе. Уступкой здесь стал отказ от учета ядерных сил Великобритании и Франции, входивших в общий с США блок НАТО. В космической сфере стороны должны были взять на себя обязательство соблюдать Договор по ПРО 1972 г. Однако накануне встречи Москва уже допускала возможность выхода из него через 15 лет. Все эти предложения носили пакетный характер и были жестко взаимосвязаны.

На прошедшей 11–12 октября 1986 г. встрече в Рейкьявике удалось разрешить большинство спорных вопросов, касавшихся сокращения ядерного оружия, но эпохальные соглашения не были подписаны из-за отказа Рейгана ввести ограничения на СОИ. Между тем исландский саммит стал возможен лишь потому, что еще на стадии подготовки американцы увязали его проведение с обязательным обсуждением «гуманитарных» вопросов. Поэтому в Рейкьявике работали уже две экспертные группы: одна занималась контролем над вооружениями, другая – региональными конфликтами и правами человека в СССР.

Формально рейкьявикская встреча не была успешной, но она убедила советское руководство, что для сближения с США необходим конструктивный диалог по всему спектру проблем. И то, что в СССР с начала 1987 г. особое внимание уделялось прежде всего реформам общественно-политического устройства, возможно, не было просто совпадением. Позднее М. Тэтчер называла этот саммит поворотным пунктом всей «новой? холодной войны». Едва ли случайно памятник в честь ее завершения впоследствии установили именно в столице Исландии.

Для решения новых задач создавались специальные структуры. В МИД СССР было образовано Управление по международному гуманитарному сотрудничеству и правам человека, в ЦК КПСС появился сектор по правам человека. Важным шагом по налаживанию практического сотрудничества стало создание в апреле 1987 г. совместной советско-американской комиссии, которую возглавили замминистра иностранных дел А. В. Адамишин и помощник государственного секретаря США Р. Шифтер. Формально речь шла о взаимодействии в самом широком смысле, фактически же комиссия обсуждала использование в СССР психиатрии для репрессивных целей, положение политических заключенных, свободу слова в СМИ, ограничение прав граждан публично выражать свое мнение и участвовать в религиозной жизни, расширение культурных и научных обменов и особенно – упрощение эмиграции из СССР. По мнению американцев, перемены в СССР шли в правильном направлении: имелись в виду документы XIX конференции КПСС (28 июня – 1 июля 1988 г.), где определялись параметры радикальной реформы политической системы в СССР.

Важнейшим итогом диалога с США стало подписание 8 декабря 1987 г. в Вашингтоне двустороннего Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Для этого Москве пришлось пойти на серьезные уступки: в феврале, вопреки возражениям военных, было принято решение не связывать единым «пакетом» переговоры о РСМД и других видах вооружения. Кроме того, сокращение носило асимметричный характер: СССР уничтожал 1846 единиц, а американцы – 846. В СССР это объясняли неодинаковой ценностью ракет с точки зрения их стратегического расположения, а также расчетом на то, что это лишь первый шаг в реализации намеченной СССР в январе 1986 г. планетарной программы ликвидации ядерного оружия к 2000 г.

Новое мышление как основа международных отношений

Большой международный резонанс в конце 1987 г. вызвала книга Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», изданная тиражом в 5 млн экземпляров на 64 языках в 160 странах. В ней «новое мышление» рассматривалось как всеобщая, универсальная основа международных отношений. Эта концепция нашла отражение и в выступлении Горбачева в ООН 7 декабря 1988 г. Оно задумывалось как своеобразный «анти-Фултон» – символ окончания «новой холодной войны». Основное внимание в речи уделялось созданию нового мирового порядка на основе всеобъемлющей системы коллективной безопасности при руководящей роли ООН. Готовность двигаться к такому миру подкреплялась заявлением о сокращении в одностороннем порядке Вооруженных Сил СССР, о выводе из Восточной Европы более 40 % танковых дивизий и уменьшении количества советских войск вдоль границы с Китаем.

На Западе речь Горбачева встретили с интересом и пониманием. В прессе ее сравнивали с «политическим Перл-Харбором», поскольку советскому руководителю удалось одномоментно сделать то, что оказалось не под силу странам НАТО: радикально снизить степень угрозы Вооруженных Сил СССР. В США Горбачеву был оказан восторженный прием: его приветствовали ликующие толпы жителей Нью-Йорка, в солидных западных СМИ появилось немало хвалебных статей. Однако официальный Вашингтон отреагировал сдержанно, назвав речь Горбачева очередным пропагандистским шагом. В советско-американском диалоге с начала 1989 г. наступила пауза, вызванная сменой руководства в США.