25 декабря 2017 Ликвидация безграмотности в СССР

Кампания по ликвидации безграмотности (с 1919 г. до начала 1940-х гг.) – массовое обучение грамоте взрослых и подростков, не посещавших школу, – была уникальным и самым масштабным социальным и образовательным проектом всей истории России.

Неграмотность, в первую очередь – среди сельского населения, – была вопиющей. Перепись 1897 г. показала, что из 126 млн. зарегистрированных при опросе мужчин и женщин грамотных среди них оказалось только 21,1%. За почти 20 лет после первой переписи уровень грамотности почти не изменился: 73% населения (старше 9 лет) были элементарно неграмотны. В этом аспекте Россия стояла последней в списке европейских держав.

В начале ХХ века вопрос о всеобщем образовании не только активно обсуждался в обществе и прессе, но и стал обязательным пунктом программ почти всех политических партий.

Победившая в октябре 1917 г. партия большевиков вскоре приступила к реализации этой программы: уже в декабре того же года в Наркомате просвещения РСФСР (первым наркомом просвещения стал А.В. Луначарский) был создан внешкольный отдел под руководством Н.К. Крупской (с 1920 г. – Главполитпросвет).

Собственно, сама кампания ликбеза началась позже: 26 декабря 1919 г. Советом Народных Комиссаров (СНК) был принят декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». В первом пункте декрета объявлялось обязательное обучение грамоте на родном или русском языке (по желанию) граждан в возрасте от 8 до 50 лет, – чтобы предоставить им возможность «сознательно участвовать» в политической жизни страны.

Забота об элементарном образовании народа и приоритет этой задачи легко объяснимы – прежде всего, грамотность была не целью, а средством: «массовая неграмотность находилась в вопиющем противоречии с политическим пробуждением граждан и затрудняла осуществление исторических задач преобразования страны на социалистических началах». Новой власти требовался новый человек, полностью понимавший и поддерживающий политические и экономические лозунги, решения и задачи, этой властью ставившиеся. Помимо крестьянства, основной «целевой» аудиторией ликбеза были рабочие (впрочем, здесь ситуация была относительно неплохой: профессиональная перепись 1918 г. показала, что 63% городских рабочих (старше 12 лет) были грамотны).

В декрете с подписью председателя СНК В.И. Ульянова (Ленина) декларировалось следующее: каждый населенный пункт, где количество неграмотных было больше 15, должен был открыть школу грамоты, она же пункт по ликвидации неграмотности – «ликпункт», обучение шло 3-4 месяца. Под ликпункты рекомендовалось приспосабливать всевозможные помещения: заводские, частные дома и церкви. Обучающимся сокращали рабочий день на два часа.

Наркомат просвещения и его отделы могли привлекать для работы в ликбезе «в порядке трудовой повинности все грамотное население страны» (не призванное в войска) «с оплатой их труда по нормам работников просвещения». Уклоняющимся от исполнения декретных предписаний грозила уголовная ответственность и другие неприятности.

По всей видимости, за год после принятия декрета никаких заметных действий по его выполнению сделано не было, и через год, 19 июля 1920 г. появился новый декрет – об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧК л/б), а также ее отделов «на местах» (их называли «грамчека») – теперь комиссия занималась общим руководством работой. При ВЧК л/б имелся штат разъездных инструкторов, помогавших своим районам в работе и следивших за ее выполнением.

Что же именно имелось в виду под «безграмотностью» в системе ликбезов?

В первую и главную очередь это было самое узкое понимание – азбучная неграмотность: на начальном этапе ликвидации целью было обучить людей технике чтения, письма и простого счета. Окончивший ликпункт (теперь такой человек назывался не безграмотным, а малограмотным) умел читать «ясный печатный и письменный шрифт, делать краткие записи, необходимые в обыденной жизни и в служебных делах», мог «записать целые и дробные числа, проценты, разобраться в диаграммах», а также «в основных вопросах строительства Советского государства», то есть ориентировался в современной общественно-политической жизни на уровне усвоенных лозунгов.

Правда, часто малограмотный, возвратившись к привычной жизни (тяжелее было женщинам), забывал полученные в ликпункте знания и навыки. «Если книг читать не будешь, скоро грамоту забудешь!» – грозно, но справедливо предупреждал агитационный плакат: до 40% окончивших ликпункты возвращались туда снова.

Школы для малограмотных стали второй ступенью в системе образования рабочих и крестьян. Цели обучения были более обширны: основы обществоведения, экономической географии и истории (с идеологически «правильной» позиции марксистско-ленинской теории). Кроме того, в деревне предполагалось обучение началам агро- и зоотехники, а в городе – политехнических наук.

В ноябре 1920 г. в 41 губернии Советской России работало примерно 12 тыс. школ грамоты, однако работа их не была полностью налажена, не хватало ни учебников, ни методик: старые азбуки (в основном детские) категорически не годились для новых людей и новых нужд. Не хватало и самих ликвидаторов: от них требовалось не только обучать основам наук, но и разъяснять цели и задачи строительства советского хозяйства и культуры, вести беседы на антирелигиозные темы и пропагандировать – и разъяснять – элементарные правила личной гигиены и правил социального поведения.

Ликвидация безграмотности нередко встречала сопротивление со стороны населения – прежде всего, сельского. Крестьяне, особенно на окраинах и «национальных районах», так и оставались «темнотой» (курьезные причины отказа учиться приписывали народам Севера: те считали, что учить стоит оленя и собаку, а человек и сам разберется).

Кроме того, помимо всяческих поощрений для учащихся: торжественных вечеров, выдачей дефицитных товаров, было немало и карательных мер с «перегибами на местах» – показательные судебные процессы – «агитсуды», штрафы за прогулы уроков, аресты. Тем не менее, работа шла.

Новые буквари начали создавать уже в первые годы Советской власти. По первым учебникам особенно заметна основная цель ликбеза – создание человека с новым сознанием. Буквари были мощнейшим средством политической и социальной пропаганды: читать и писать учили по лозунгам и манифестам. Среди них были такие: «Заводы наши», «Мы были рабы капитала… Мы строим заводы», «Советы установили 7 часов работы», «У Миши запас дров. Миша купил их в кооперативе», «Малышам нужна прививка оспы», «Среди рабочих много чахоточных. Советы дали рабочим бесплатное лечение». Таким образом, первое, что узнавал прежний «темный» человек, – то, что он всем обязан новой власти: политическим правам, здравоохранению и бытовым радостям.

В 1920–1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых (авторства Д. Элькиной и др.). Букварь назывался «Долой неграмотность» и открывался известным лозунгом «Мы – не рабы, рабы – не мы».

Массовые газеты и журналы начали издавать специальные приложения для малограмотных. В таком листке-приложении в первом номере журнала «Крестьянка» (в 1922 г.) в популярной форме излагалось содержание декрета о ликбезе 1919 г. 

Кампания по ликбезу активно проводилась и в Красной армии: ряды ее в значительной мере пополнялись за счет крестьян, а те в массе своей были неграмотны. В армии также создавали школы для неграмотных, проводили многочисленные митинги, беседы, чтение вслух газет и книг. По-видимому, порой у красноармейцев не было выбора: часто у дверей помещения для занятий ставили часового, а по воспоминаниям С.М. Буденного, на спины кавалеристов, отправлявшихся на передовую, комиссар прикалывал листы бумаги с буквами и лозунгами. Шедшие сзади невольно учили буквы и слова по лозунгам «Даешь Врангеля!» и «Бей гада!». Результаты кампании ликбеза в Красной Армии выглядят радужно, однако не очень достоверно: «с января по осень 1920 г. овладело грамотой более 107,5 тыс. бойцов».

Первый год кампании серьезных побед не принес. По данным переписи 1920 г., грамотными были 33 % населения (58 млн. человек) (критерием грамотности было только умение читать), при этом перепись не была всеобщей и не включала районы, где шли военные действия.

В 1922 г. был проведен Первый Всесоюзный съезд по ликвидации неграмотности: там было решено в первую очередь обучать грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов в возрасте 18-30 лет (срок обучения увеличили до 7-8 месяцев). Еще через два года – в январе 1924 г. – XI Всероссийский съезд Советов 29 января 1924 г. принял резолюцию «О ликвидации неграмотности среди взрослого населения РСФСР», и поставил Х годовщину Октября сроком полной ликвидации неграмотности.

В 1923 г. по инициативе ВЧК л/б было создано добровольное общество «Долой неграмотность» (ОДН), которое возглавил председатель Центрального исполкома съезда Советов РСФСР И СССР М.И. Калинин. Общество выпускало газеты и журналы, буквари, пропагандистскую литературу. По официальным данным, ОДН быстро росло: от 100 тыс. членов к концу 1923 г. до более полумиллиона в 11 тыс. ликпунктов в 1924 г., и около трех млн человек в 200 тыс. пунктов в 1930 г. Но по воспоминаниям никого иной как Н.К. Крупской, истинные успехи общества были далеки от этих цифр. Ни к 10-летию, ни к 15-летию Октября (к 1932 г.) взятые обязательства по искоренению неграмотности выполнить не успели.

На протяжении всего периода кампании по ликбезу официальная пропаганда давала преимущественно оптимистичную информацию о ходе процесса. Однако трудностей было немало, особенно «на местах». Та же Н.К. Крупская, вспоминая свою работу во время кампании, нередко упоминала о помощи В.И. Ленина: «Чувствуя его сильную руку, мы как-то не замечали трудностей в проведении грандиозной кампании…». Вряд ли эту сильную руку чувствовали местные руководители: не хватало помещений, мебели, учебников и пособий как для учащихся, так и для учителей, письменных принадлежностей. Особенно сильно бедствовали в селах: там приходилось проявлять большую изобретательность – из газетных вырезок и журнальных иллюстраций составляли азбуки, вместо карандашей и перьев использовали древесный уголь, свинцовые палочки, чернила из свеклы, сажи, клюквы и шишек. На масштаб проблемы указывает и специальный раздел в методических руководствах начала 1920-х годов «Как обойтись без бумаги, без перьев и без карандашей».

Перепись 1926 г. показала умеренный прогресс в кампании ликбеза. Грамотных было 40,7%, т.е меньше половины, при этом в городах – 60%, а в селе – 35,4%. Разница между полами была значительна: среди мужчин грамотных было 52,3%, среди женщин – 30,1%.

С конца 1920-х гг. кампания по ликвидации неграмотности вышла на новый уровень: меняются формы и методы работы, увеличивается размах. В 1928 г. по инициативе ВЛКСМ был начат всесоюзный культпоход: требовалось влить свежие силы в движение, его пропаганда и изыскание новых материальных средств для работы. Существовали и другие, необычные формы агитации: например, выставки, а также передвижные агитвагоны и агитпоезда: создавали новые ликпункты, организовывали курсы и конференции, привозили учебники.

В это же время методы и принципы работы становятся более жесткими: все чаще упоминают «чрезвычайные меры» в достижении результатов, а и без того милитаристская риторика ликбеза становится все более агрессивной и «военной». Работа именовалась не иначе как «борьбой», к «наступлению» и «штурмовщине» добавились «культштурм», «культтревога», «культармейцы». Этих культармейцев к середине 1930 г. стало миллион, а официальное число учащихся в школах грамоты достигло 10 млн.

Серьезным событием стало введение в 1930 г. всеобщего начального обучения: это означало, что «армия» безграмотных перестанет пополняться подростками.

К середине 1930-х гг. официальная печать утверждала, что СССР стала страной сплошной грамотности – отчасти поэтому от очередной переписи 1937 г. ожидали стопроцентных показателей в этой сфере. Сплошной грамотности не было, но данные были неплохие: в населении старше 9 лет грамотных мужчин было 86%, а грамотных женщин – 66,2%. Однако в то же время не было ни одной возрастной группы без неграмотных – и это при том, что критерий грамотности в этой переписи (как и предыдущей) был низким: грамотным считался тот, кто умел читать хотя бы по слогам, и написать свою фамилию. По сравнению с предыдущей переписью прогресс был колоссальным: большая часть населения все же стала грамотной, дети и молодежь ходили в школы, техникумы и вузы, женщинам стали доступны все виды и ступени обучения.

Однако результаты этой переписи засекретили, а часть организаторов и исполнителей подверглась репрессиям. Данные следующей, 1939 года, переписи были изначально скорректированы: по ним грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет составляла почти 90%, таким образом получалось, что к концу 1930-х годов в ходе кампании было обучено грамоте около 50 миллионов человек.

Даже с учетом известных «приписок», это свидетельствовало о явном успехе грандиозного проекта. Неграмотность взрослого населения, хоть и не будучи до конца ликвидированной, утратила характер острой социальной проблемы, и кампания по ликбезу в СССР была официально завершена.

Анатолий Васильевич Луначарский

Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933) – первый нарком просвещения РСФСР (с октября 1917 по сентябрь 1929 г.), революционер (в социал-демократических кружках он состоял еще с 1895 г.), один из лидеров большевиков, государственный деятель, с 1930-х гг. – директор Института русской литературы Академии наук СССР, литератор, переводчик, пламенный оратор, носитель и пропагандист противоречивых взлядов. Человек, даже в годы гражданской войны мечтавший о скором воплощении идеала Возрождения – «физического красавца, гармонично развивающегося, широко образованного человека, который знаком с основами и важнейшими выводами в самых различных областях: технике, медицине, гражданском праве, литературе…». Сам он во многом этому идеалу старался соответствовать, занимаясь всевозможными масштабными проектами: ликвидацией неграмотности, политическим просвещением, построением принципов передового пролетарского искусства, теории и основ народного образования и советской школы, а также воспитания детей.

Культурное наследие прошлого, по мнению Луначарского, должно принадлежать пролетариату. Историю, как русской, так и европейской литературы он анализировал с точки зрения классовой борьбы. В своих эмоциональных, ярких и образных статьях он утверждал, что новая литература станет венцом этой борьбы, и ждал появления гениальных пролетарских писателей.

Именно Луначарский был одним из инициаторов попытки перевести русский алфавит на латиницу, для чего в 1929 г. в Наркомпросе образовали специальную комиссию. Помимо этой экзотической попытки интеграции с западным культурным миром, он напрямую лично поддерживал общение с известными иностранными писателями: Р. Ролланом, А. Барбюсом, Б. Шоу, Б. Брехтом, Г. Уэллсом и др.

После ухода с поста наркома просвещения Луначарский продолжал писать статьи, а также беллетристику (драмы). В сентябре 1933 г. он был назначен полпредом СССР в Испании, но по дороге туда умер.