01 июня 2017 Последняя колония Российской империи

Как русские обустроили китайский Квантун

В марте 1898 г. Россия подписала с Китаем конвенцию о 25-летней аренде южной оконечности Ляодунского полуострова площадью в 3,2 тыс. кв. км. Названная Квантунской областью, эта территория явилась последней заморской (не сопредельной метрополии) колонией в истории Российской империи. В Петербурге договор 1898 г. восприняли как крупный и долгожданный успех. Получив поздравления своего министра иностранных дел Михаила Муравьева по поводу достигнутого соглашения «без всякой насильственной оккупации», Николай II воздал хвалу Всевышнему за благополучное окончание «давно желательного» дела «без пролития нашей драгоценной русской крови». Два фактора сыграли решающую роль в мирном овладении Россией Квантуном: многолетний поиск военно-морским руководством страны удобной незамерзающей гавани как места базирования русской Тихоокеанской эскадры и курс на ускоренное экономическое проникновение в Китай. Тихоокеанская экспансия России нашла конкретное воплощение в модернизации военно-морской базы и крепости Порт-Артур и в постройке «с нуля» города-порта Дальний.

Вопреки прогнозам и ожиданиям, русская аренда Квантуна продолжалась лишь до осени 1905 г., когда после поражения в войне по русско-японскому Портсмутскому мирному договору она безвозмездно перешла к Японии. Что же конкретно было сделано русской администрацией в этой области Китая за неполные семь лет своего присутствия на полуострове? Военное обустройство касалось преимущественно Порт-Артура. Его итогом стало превращение порта в современную, хорошо вооруженную крепость и военно-морскую базу. Если в ноябре 1894 г. в ходе Японо-китайской войны осада Порт-Артура 15-тысячным японским корпусом продолжалась неделю, а штурм занял часы, то в 1904 г. он пал только после семимесячной осады 100-тысячной японской армии.

За годы аренды русское гражданское население Квантунской области выросло с нуля до 20 с лишним тысяч человек. В основном это были чиновники, предприниматели, коммерсанты и члены их семей. Всеподданнейший отчет начальника области за 1901–1902 гг. фиксирует наличие в его «владениях» около шести тысяч русских крестьян обоего пола, но одновременно – полное отсутствие их сельских поселений. Китайское население Квантуна без учета сезонных рабочих, число которых порой доходило до 100 тысяч, за тот же период выросло с 250 тыс. до примерно 310 тыс. Этот рост стал результатом добровольной миграции китайцев из соседних провинций Поднебесной. Формально конвенция 1898 г. не нарушала верховных прав богдыхана на арендованную Россией территорию, и его подданные могли свободно пересекать ее границы. За годы русской аренды китайское население Порт-Артура выросло с 4 тыс. до 23,5 тыс., т. е. почти в шесть раз, а города Дальнего – с полутора тысяч до 40 тысяч человек, или в 27 раз. В большинстве это были крестьяне, которые по вольному найму трудились чернорабочими и строителями, а также торговцы и прислуга.

Характерной особенностью системы гражданского управления Квантуном стало осознанное стремление русских властей установить максимально «приязненные» отношения с коренным населением. Осенью 1899 г., напутствуя начальника Квантуна адмирала Е. И. Алексеева перед его отъездом на Дальний Восток, Николай II предписал ему приучать «туземное население края к новым формам управления», но делать это «исподволь», «без ломки и насилия». Очень скоро жизнь испытала «добрососедские отношения» на прочность: в конце 1899 г. Китай охватило восстание ихэтуаней, главным лозунгом которого была борьба с иностранцами. Казалось, что Квантун, захваченный, по терминологии китайских повстанцев, «белыми дьяволами», был обречен стать таким же центром антиевропейской и антиколониальной борьбы, как арендованный немцами Шаньдун. Но коренное население Квантуна не проявило склонности бунтовать настолько, что летом 1900 г. русское командование направило часть расквартированных на полуострове войск вглубь Китая для подавления восстания в составе международной коалиции. Недовольства русским присутствием на Квантуне китайское население не проявляло даже в 1904 г., когда полуостров превратился в место военных действий Японии и России. Поддержки японцам местные жители не оказывали, мало того – по мере сил поставляли в осажденный Порт-Артур продовольствие.

В целом созданная система гражданского управления Квантуном стремилась копировать внутрироссийскую, но учитывала и местную, китайскую, специфику. Политику колониальной администрации в сфере культуры и образования определяло требование «создать в этой отдаленной окраине русскую культуру и упрочить здесь русское влияние». Однако этот курс не подразумевал одномоментной насильственной русификации коренного населения, подавления и вытеснения его обычаев и языка. Вновь созданные смешанные русско-китайские школы были ориентированы на образование русских детей по внутрироссийским светским стандартам (от церковно-приходских школ на Квантуне осознанно отказались) и одновременно – на культурное взаимодействие пришлого населения с коренным. В 1901 г. в трех русско-китайских школах области обучалось около 150 китайских детей. К 1903 г. из 23,5 тысяч порт-артурских китайцев 1200 уже говорили по-русски. Важно, что тяга к межкультурному общению была обоюдной: китайцы охотно отдавали детей в русские школы; русские дети учили китайский язык, взрослые проявляли интерес к истории и культуре Китая: посещали национальные китайские театры, собирали деньги на открытие русско-китайского музея с коллекцией предметов и книг по истории Поднебесной (в 1901 г. в Порт-Артуре был образован русский общественный Комитет по устройству такого музея).

За счет русской казны на полуострове были развернуты масштабные дорожные и лесопосадочные работы – до прихода русских ни дорог, ни лесов в области не было. Попечением русской администрации крестьяне стали бесплатно получать племенной скот и сортовые семена; выписанный из Крыма специалист познакомил квантунских солеваров с усовершенствованной технологией соледобычи. Русская администрация стремилась лечить местные социальные язвы: с момента ее появления на Квантуне были запрещены игорные притоны и опиумокурильни, поставлена под медицинский контроль туземная припортовая проституция.

Основные усилия в деле хозяйственного освоения полуострова были направлены на железнодорожное, портовое и городское строительство. В течение пяти лет был сооружен тысячекилометровый рельсовый путь, который связал Порт-Артур и Дальний с магистралью КВЖД. Сам Порт-Артур – невзрачное, недавно разоренное японцами китайское поселение с населением в 4 тыс. человек – всего за 4–5 лет был превращен в 43-тысячный европеизированный город с застройкой и благоустройством высокого качества. Коммерческий порт города Дальний строился с тем расчетом, чтобы круглогодично принимать океанские пароходы и по окончании строительства по грузообороту превзойти любую из внутрироссийских торговых гаваней. В Дальнем появились широкие мощеные, освещенные электричеством улицы с каменными домами, были сооружены первая в Маньчжурии электростанция, городская телефонная сеть; к 1903 г. были закончены портовые сооружения «первой очереди», благодаря которым по грузообороту этот порт сразу вышел на второе место в Китае после Шанхая. «Идеологию» русского городского строительства на Квантуне хорошо сформулировал архитектор Дальнего: с одной стороны, придать городам «комфорт и благоустройство, к которым европейцы с давних пор привыкли во всех своих сеттльментах на Дальнем Востоке», а с другой – не стеснять «коренные обычаи» китайского населения.

На протяжении 40-летнего японского господства Дальний, ставший Дайреном, продолжал развиваться по русским архитектурно-планировочным лекалам; по сей день улица, носящая название Русская, является одной из его главных достопримечательностей. Следы русского присутствия вековой давности сохранились даже в Порт-Артуре, превращенном в руины в ходе семимесячной японской осады 1904 г.

Аренда Квантуна Российской империей явилась плодом ее дальневосточной экспансии и имела план cо временем включить его в свой состав. Россия мирно овладела Квантуном и стремилась им управлять с опорой не столько на военные и вообще силовые, сколько на экономические и административные методы. Полуостров стал полем успешного управленческого эксперимента и объектом крупных финансовых вложений метрополии. Одним из важных признаков эффективности русской колониальной администрации стало отсутствие конфликтов пришлого населения с коренным. Крупные, преимущественно казенные, инвестиции способствовали существенному увеличению оборонного потенциала арендованной территории, быстрому развитию ее городской и транспортной инфраструктур, приросту коренного населения, повышению качества жизни ее обитателей.