15 октября 2017 Суд над нацизмом

Зачем был организован Нюрнбергский процесс и кто предстал перед Международным военным трибуналом

20 ноября 1945 года, в 10 часов утра, в Нюрнберге, в зале судебных заседаний 600 Дворца юстиции начались заседания самого представительного суда в истории человечества. Перед судьями Международного военного трибунала (International Military Tribunal, IMT) предстали 22 человека. Обвинение назвало их «главными военными преступниками».

Первоначально таковых было 24, но имперский организационный руководитель нацистской партии и глава Германского трудового фронта Роберт Лей до начала процесса повесился в тюремной камере, а глава крупнейшего военного концерна Германии барон Густав Крупп фон Болен унд Гальбах окончательно впал в маразм, в связи с чем от ответственности был освобожден «по состоянию здоровья».

Представляется абсурдным, но за прошедшие 70 лет неоднократно предпринимались попытки поставить под сомнение, а иногда и оспорить, приговор Нюрнбергского трибунала. В качестве аргумента приводился тот факт, что статут трибунала был принят уже после войны, то есть ранее не было закрепленной законом ответственности за подобные преступления. Возникает вопрос: а для чего собственно происходит жонглирование юридическими терминами? Какова цель? Не отменить же приговор? То, что эти люди являются военными преступниками, ни у кого сомнений не вызывает. (Например, тот же Ганс Фриче, который, кстати, был оправдан на этом процессе, позже, в 1947 году, уже немецкой судебной палатой был за своя деяния в годы Третьего рейха приговорен к девяти годам трудовых лагерей и пожизненному запрещению заниматься журналистикой или преподавательской работой.) Цель, конечно же, другая ‒ добиться ревизии истории и реабилитации нацизма. Дело в том, что в осуждении национал-социализма, как идеологии, и гитлеровского государств, как режима и системы, именно Нюрнбергский процесс сыграл главную роль. В действительности в немецком городе народы судили нацизм, и лишь формально – конкретных 22 человек.

Для простого осуждения руководителей нацистского режима никакой необходимости в создании столь представительного трибунала не было. Их преступления были настолько очевидны, что было достаточно и обычного трибунала без столь колоссальной доказательной базы. Уинстон Черчилль вообще предлагал – в чем встретил поддержку американцев – составить список из 500 военных преступников, которые должны были быть казнены вообще без суда в тот момент, когда они попали бы в руки Союзников. А архиепископ Йоркский прямо заявил: «Я бы хотел видеть этих людей вне закона... Те, кто поймают их, должны после установления личности сразу же предать их смерти». Прошедшие после войны процессы американских, британских, французских, советских, югославских и многих других военных трибуналов показали, что доказать вину множества военных преступников и вынести соответствующий ей приговор, было просто. Более того, на скамье подсудимых в Нюрнберге оказались также люди, преступления которых были тесно связаны с конкретными странами: Ганс Франк залил кровью Польшу, а Артур Зейсс-Инкварт совершил злодеяния на посту имперского комиссара Нидерландов. Того же заместителя Франка Йозефа Бюлера повесили в Кракове по приговору польского суда.  

Однако советская сторона, и прежде всего И.В. Сталин, ставили перед процессом совершенно другие задачи - показать сущность нацистского режима. И, несмотря на то, что англичане и в какой-то мере американцы постоянно пытались свернуть его в формальное русло стандартной процедуры, т.е. суда над конкретными людьми, процесс своей цели достиг. На тот момент ни одна из национальных судебных систем не имела опыта суда не над конкретными обвиняемыми, а над явлением, режимом. Поэтому и пришлось собирать главных военных преступников. Были сложности. Например, признание преступными ряда нацистских организаций пришлось вводить с оглядкой на «личности»: преступными (и следовательно виновными) признавались фактически не сами организации, а люди в них состоявшие. Именно поэтому, как следует из текста приговора, признана преступной не нацистская партия, а ее «руководящий состав», т.е. лишь «амтслейтеров, которые были начальниками отделов в аппарате рейхслейтунга, гаулейтунга и крейслейтунга», не СС, а «всех лиц, которые были официально приняты в СС, включая членов “Общих СС”, войск СС, соединений СС “Мертвая голова” и членов любого рода полицейских служб, которые были членами СС» и т.д.

Нюрнбергский процесс, по мысли советской стороны, был призван стать ‒ и действительно стал ‒ грандиозной политической и информационной акцией по предоставлению мировому сообществу правды о нацистском режиме и его преступлениях. По идее Советского Союза, который выступил инициатором проведения процесса, он должен был стать судом над фашизмом, как явлением. Этим объясняется и подбор подсудимых, а также тот факт, что ряд людей, которых можно было назвать «главными преступниками» не был к нему привлечен. Организаторы процесса отобрали подсудимых так, чтобы иметь возможность представить на рассмотрение трибунала – а следовательно, сделать достоянием гласности и проинформировать мировую общественность ‒ все стороны деятельности нацистского режима.

Герман Геринг, с одной стороны, как официальный преемник фюрера, председатель Рейхстага и премьер-министр Пруссии, представлял партию, а с другой, как главнокомандующий люфтваффе ‒ военно-воздушные силы Германии. Поскольку предстояло разобрать деятельность нацистского политического режима, нацистская партия была представлена на процессе самым большим количеством подсудимых. Это были: заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, не доживший до процесса Роберт Лей и начальник Партийной канцелярии Мартин Борман. О последнем надо сказать особо: к этому моменту он был уже мертв, но поскольку тело найдено не было существовала возможность судить его заочно. Это было абсолютно необходимо сделать, поскольку в противном случае за политику НСДАП пришлось бы отвечать одному Гессу, а он с 1941 года находился в плену в Англии и, соответственно, за преступления во время войны ответственность нести не мог. Это еще раз говорит о том, что для организаторов трибунала важно не только выдвинуть против него конкретного подсудимого обвинения, но доказать его вину в ходе открытых слушаний в полном объеме. Кроме этих трех человек, партию на процессе представляли еще двое, хотя их включили, скорее, как «представителей» оккупационного режима. Это Альфред Розенберг, который являлся одновременно и одним из идеологов национал-социализма и имперским министром восточных оккупированных территория. Вторым был Ганс Франк, возглавлявший Юридическое управления Имперского руководства НСДАП, однако его преступления, совершенные на посту генерал-губернатора оккупированной Польши, были очень серьезными. Оккупационные власти представлял также Артур Зейсс-Инкварт. Вермахт был представлен начальником Верховного командования вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем и начальником Штаба оперативного руководства ОКХ генерал-полковником Альфредом Йодлем, военно-морской флот ‒ двумя гросс-адмиралами – начальником Верховного командования ВМС Карлом Дёницем и Эрихом Рэдером. Получилось, однако, что не были на процессе представлены сухопутные войска: обвинение посчитало, что Кейтеля и Йодля вполне достаточно, хотя начальник Генштаба генерал-полковник Франц Гальдер вполне был достоин оказаться рядом с ними в Нюрнберге…

Поскольку рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер покончил с собой на глазах английских офицеров, «замену» организаторы процесса нашли в лице Эрнста Кальтенбруннера, шефа СД и полиции безопасности. К нему присоединились его коллеги – глава Административно-хозяйственного управления, которому подчинялись концлагеря, Освальд Поль и Юлиус Штрейхер, почему-то попавший на скамью подсудимых не как бывший гаулейтер Франконии, а как владелец, издатель и автор газеты «Штюрмер», идеолог и популяризатор антисемитизма. Внешнеполитическое ведомство было представлено имперскими министрами иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом и бароном Константином фон Нейратом, Гитлерюгенд, т.е. молодежная организация НСДАП ‒ Бальдуром фон Ширахом, которому также предстояло отвечать за нацистскую политику в Австрии. Имперский министр внутренних дел и руководитель фракции НСДАП в Рейхстаге Вильгельм Фрик прекрасно «представлял» Имперское правительство, а с гаулейтером Тюрингии Фрицем Заукелем было связано использования подневольного рабского труда иностранных граждан – он был 1942 генеральным уполномоченный по использованию рабочей силы.

Благодаря жесткой позиции Советского Союза на скамье подсудимых оказалось внушительное количество и руководителей экономики Германии. Ими стали имперские министры экономики и президенты Рейхсбанка Ялмар Шахт и Вальтер Эммануэль Функ, а также имперские министр военной экономики Альберт Шпеер. Американцы не очень-то хотели привлекать к ответственности Шахта, но отказать Советской Союзу они не могли – все же именно Шахт создавал военную экономику для Гитлера. Но что касается участия частного капитала, то здесь американцам все же удалось добиться своего. Нет, на словах американский обвинитель Джексон метал громы и молнии. Но на деле он не дал процессу рассмотреть доказательства причастности к военным преступлениям капитанов германской экономики: многие из них были тесно связаны с американским бизнесом. На процесс был выведен Густав Крупп, владелец и глава крупнейшего промышленного концерна Германии Fríedrich Krupp AG. Само его имя было синонимом военной промышленности, и он был бы идеальным кандидатом на скамью подсудимых, если бы не одно «но». После инсульта он еще до краха нацистского режима отошел от управления концерном, передав его своему старшему сына Альфриду, мало того, 4 декабря 1944 г. он попал в автокатастрофу и у него начался процесс органического разрушения мозга. Советская сторона вполне естественно предложила заменить отца сыном Альфридом или же рассмотреть дело против него заочно. Однако американцы не собирались и дальше подвергать себя риску и при поддержке своих коллег из Англии и Франции заблокировали оба предложения. Нюрнбергский процесс остался без германских промышленников…

Задача, поставленная перед Нюрнбергским процессом, была выполнена: мир узнал о том, что принес с собой нацизм. Как писал юрист-международник А.Н. Трайнин, «подлинный смысл Нюрнбергского процесса глубже: в Нюрнберге идет суд победившей правды». Еще более четко, снимая последние сомнения, о целях процесса сказала газета «Правда», написавшая 19 октября 1945 года: «Это не акт мести, это торжество справедливости... Перед судом народов предстанет не только банда преступников - предстанет фашизм, предстанет гитлеризм».