02 июля 2017 Несостоявшаяся катастрофа

Как общественное мнение «отменило» поворот северных рек

Существовало ли в СССР гражданское общество? Если отвечать на этот вопрос, исходя из критериев западной либеральной демократии, то, разумеется, нет. Даже те институты советского общества (например, Советы), которые формально считались инструментами общественной самодеятельности, находились под жёстким контролем коммунистической партии и не имели реальной самостоятельности. И всё же стремление людей самим определять свою судьбу неуничтожимо и рано или поздно пробивается даже сквозь структуры тотального государства, как трава сквозь асфальт.

 В результате хрущевской оттепели то здесь, то там возникали очаги гражданской активности, с которыми партократия вынуждена была считаться. Особенно много могли себе позволить представители относительно привилегированных и авторитетных (как для общества, так и для государства) групп: писатели и ученые. Именно они сыграли главную роль в наиболее впечатляющей победе общественного мнения над планами бюрократии в позднем СССР: остановке проекта поворота северных рек в Среднюю Азию. «История зарождения и развития проекта поворота рек показывает, что авторитарная государственная власть, которая в 1930-е гг. с легкостью задумывала и разрабатывала грандиозные проекты, предусматривавшие масштабные трансформации среды обитания, начиная с 1960-х стала наталкиваться на активное противодействие и критику таких проектов со стороны отдельных групп интересов» (Д. В. Воробьев).

Сначала два слова о самом проекте. Его идея состояла в переброске части стока нескольких рек европейского севера России (Северная Двина, Печора, Вычегда и др.) и Сибири (Обь, Иртыш, Енисей и др.) в Среднюю Азию, в регион Каспийского моря, чтобы решить там проблему дефицита воды. Разработка этой идеи началась ещё в 1930-е гг., но практическую перспективу она окончательно обрела в начале 1960-х. Об этом было заявлено на Пленуме ЦК КПСС 17 января 1961 г. В проекте третьей программы КПСС – «Программе построения коммунизма в СССР» (1961 г.), подготовленной к XXII съезду, отмечалось, что «советский человек сможет осуществить дерзновенные планы изменения течения некоторых северных рек и регулирования их вод с целью использования мощных гидроресурсов для орошения обводнением засушливых районов».

«Поворот рек» был включен в число приоритетных проектов, он разрабатывался силами более 170 организаций и научных институтов СССР, среди которых – Академия наук, Госплан СССР и различные министерства (водного хозяйства, энергетики, рыбного хозяйства, геологии, здравоохранения). Главным куратором являлся Минводхоз. Проект активно лоббировала партийно-государственная бюрократия среднеазиатских республик. К 1975 г. была подготовлена вся необходимая документация. Стоимость «поворота» составляла почти десять миллиардов долларов. Начать его осуществление планировалось в 1985 г., но к 1984 г. срок перенесли на 2000 г.

Совершались и некоторые практические шаги по реализации проекта. 23 марта 1971 г. для прокладки русла канала на водоразделе Печоры и Камы был произведен пробный атомный взрыв: в скважины заложили три ядерных заряда мощностью 15 килотонн каждый (в сумме – в два с лишним раза мощнее Хиросимы). Но вместо канала образовался водоем, заполненный радиоактивными водами. В 1976 г. планировалось взорвать уже три 40-килотонных ядерных заряда, но взрыв был отменен из-за опасения, что радиоактивное облако будет отнесено на большое расстояние.

Оппозиция повороту северных рек в научной среде появилась уже в начале 1960-х гг. В 1963 г. профессор В. С. Антонов (Ленинградский институт Арктики и Антарктики) высказал предположение, что уменьшение стока пресной воды в Северный Ледовитый океан может привести к непредсказуемым изменениям климата. Тогда же, в 1960-е гг., к борьбе против проекта подключился – вскоре он стал в ней ключевой фигурой – выдающийся геолог, в будущем академик и вице-президент АН СССР А. Л. Яншин. Именно после его доклада А.Н. Косыгин отложил «поворот» на неопределенное время.

В начале 1980-х гг. при Президиуме Совета министров СССР была создана Комиссия по охране окружающей среды и рациональному природопользованию. На первом же ее заседании (13 августа 1982 г.) по поводу проекта переброски северных рек резко критически выступил А. Л. Яншин: «Такой проект нашей стране не нужен. Необоснованность и вредность его по всем параметрам очевидны. Я заявляю это официально как ученый. Однако мне известно, что стоят за ним большие силы. Но надо любой ценой проект приостановить. Со своей стороны я сделаю всё возможное, обещаю твердо». После заседания Яншин направил в ЦК письмо «О катастрофических последствиях переброски части стока северных рек», подписанное 12 учеными, в котором они требовали создать независимую комиссию по оценке проекта. Политбюро ЦК КПСС поручило провести эту оценку АН СССР.

В 1983 г. при Академии наук была организована временная научно-техническая экспертная комиссия «По проблемам повышения эффективности мелиорации почв в сельском хозяйстве» под руководством А.Л. Яншина. Комиссия объединяла 30–35 (???) человек, среди которых были экономисты, математики, геофизики, почвоведы, мелиораторы, гидрологи, грунтоведы, геологи, географы, работавшие в семи секциях. Из наиболее активных членов комиссии следует назвать экономиста-эколога М. Я. Лемешева и выдающихся математиков: Л. С. Понтрягина, И. Р. Шафаревича, Ю. В. Прохорова, А. А. Дородницына и др. (они доказали низкий уровень методик расчетов колебания отметок уровня Каспия, разработанных в Институте водных проблем).

Другой важнейшей составляющей оппозиции «повороту» стали русские писатели-«деревенщики» - как правило, выходцы из Сибири или с Русского Севера. Ведущую организационную роль среди них играл С. П. Залыгин, гидромелиоратор по образованию, участник борьбы с проектом ещё с 1960-х гг. Едва ли не первой критической публикацией в прессе против проекта стала статья В. И. Белова «Спасут ли Каспий Воже и Лаче», опубликованная в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» 15 июля 1982 г. В советской печати напечатать статью было невозможно: на публичное обсуждение данной темы был наложен запрет. Редакция «Русской мысли» в предисловии писала, что текст попал к ней «по каналам самиздата». Такая публикация могла иметь для Белова самые неприятные последствия.

Живым символом движения защитников природы стал один из самых авторитетных писателей того времени, многими воспринимаемый как «совесть русской литературы», В. Г. Распутин. Он оценил проект как страшную опасность для русского народа: «Материалы поворота меня оглушили. Никаких не может быть сомнений, что это сознательная акция, третий, четвертый или какой там по порядку решительный вслед за коллективизацией удар… Материалы сами по себе составлены настолько убедительно, так много говорят, что не понять их нельзя, – значит, их просто отказываются понимать, значит, опять, как в споре за Байкал в свое время: или гуманитарная, или производственная сила, а допустить, чтобы взяла верх гуманитарная сила, нельзя. Мы для них хуже всякого Рейгана», – писал Валентин Григорьевич в одном из частных писем.

«Распутин – это было наше знамя, мы все к нему относились с восхищением. Распутин и Залыгин великолепно дополняли друг друга. Валентин Григорьевич – очень вежливый, деликатный человек, обладает утонченной культурной лексикой, в полемике всегда безупречно излагал наши позиции. Сергей Павлович был более резким человеком, ставил вопросы более жестко, это тоже необходимо», – вспоминал один из активных участников движения С. А. Шатохин. Свою лепту в общее дело внесли также писатели В. П. Астафьев, Ю. В. Бондарев, В. Н. Крупин, П. Л. Проскурин, В. А. Солоухин, В. А. Чивилихин и др. Подключились и учёные-гуманитарии: В. Г. Брюсова, О. И. Журин, Г. И. Литвинова, Д. С. Лихачев, Б. А. Рыбаков, В. Л. Янин и др.

Участие в экологическом движении писателей и гуманитариев придали ему более масштабный характер: речь пошла уже не только о грозящей природной и экономической, но и о культурной катастрофе. В 1982 г. сообщество архитекторов, историков, артистов и писателей решило провести независимую экспертизу проекта. Через Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) официально была получена копия технико-экономического обоснования переброски рек. Независимая комиссия выявила более чем 490 объектов, представляющих историческую или архитектурную ценность, которые могли бы пострадать в результате «поворота». Материалы экспертизы были направлены в Политбюро и опубликованы за рубежом в журнале «Грани».

В 1985–1986 гг. активисты движения провели ряд историко-культурных мероприятий, на которых обсуждалась тема опасности «поворота». Наиболее известен из них вечер «Красота русского Севера» в московском ДК им. Горбунова. Похожие вечера проходили также в Обнинске, Туле, Новосибирске, Иркутске. Как правило, после них разгневанные граждане направляли потоки писем властям. Вообще, как вспоминает С. А. Шатохин: «Это было мощное движение, которое сейчас и не снится современной общественности. Мы много тогда ездили по регионам России, везде были наши единомышленники... Именно сила этого сопротивления с опорой на региональные и местные общественные русские национальные силы и позволила оказать прямое воздействие на руководящие политические силы».

Борьба против поворота северных рек была исключительно трудна, ибо задевала множество ведомств, организаций, отдельных лиц, материально заинтересованных в реализации проекта. Тем, кто выступал против него, приходилось выслушивать в свой адрес иногда даже прямые угрозы. Залыгин вспоминал: «Это была мафия, в которой только внешне не доходило до убийства. Они мне много раз в лицо говорили: поздно мы тебя засекли. Нам бы годика на полтора-два до твоих статей, и все было бы нормально».

В 1985 г. противникам проекта наконец удалось пробиться на страницы советской печати. Появились публикации в журнале «Наш современник», газете «Советская Россия», «Литературной газете», а Залыгину даже предоставил слово главный партийный журнал «Коммунист». Поскольку в это время происходило «всенародное обсуждение» проекта основных направлений социально-экономического развития страны, периодическая печать оказалась заполненной протестами против переброски. Как вспоминал Залыгин, медики предупреждали, что переброска опасна в санитарно-эпидемиологическом отношении; биологи утверждали, что пострадает флора и фауна сразу в нескольких речных бассейнах; геологи буквально хватали проектировщиков за руки, поскольку те проектировали трассы каналов в заведомо не подходящих для этого грунтах; историки опасались гибели памятников истории и культуры; агрономы, инженеры, экономисты, крупнейшие ученые приводили аргументы против. В декабре 1985 г. съезд Союза писателей РСФСР включил в свою резолюцию требование о большем внимание к проблемам экологии. Несмотря на абстрактность этого требования, оно позволило противникам проекта переброски рек в дальнейшем ссылаться на резолюцию съезда.   

3 января 1986 г. в «Советской России» появилось письмо под названием «Вызывает тревогу…», подписанное В. П. Астафьевым, В. И. Беловым, Ю. В. Бондаревым, С. П. Залыгиным, Л. М. Леоновым, Д. С. Лихачевым, В. Г. Распутиным. В нем говорилось: «Проект переброски страдает приблизительностью и слабой научной обоснованностью. Он необычайно дорог – равных ему не было еще в практике мирового строительства. Проектировщикам неизвестно, как повлияет сокращение притока пресной воды в Ледовитый океан – этот «котел» погоды всего земного шара. В этих условиях мы поддерживаем предложение исключить из Основных направлений запланированное задание о переброске северных вод на юг… Проект совершенно не предусматривает сохранение памятников истории и культуры в коренной части России, где вдохновенный народный гений творил целое тысячелетие, где созданы мировые духовные ценности… А снесение деревень, поселков, старинных городов? Нельзя спасти какую-то часть единого живого организма за счет уничтожения другой».

Участникам движения удалось «достучаться» лично до первого человека в СССР. Документальный фильм «Земля в беде» (автор сценария – эколог Ф. Я. Шипунов, режиссер – А. С. Васильев)  «по личным связям С. П. Залыгина показали М. С. Горбачеву, чтобы тот посмотрел, что происходит с землей и природой ради переброски рек. Горбачев увидел все своими глазами и был возмущен» (С. А. Шатохин). Наконец, 16 августа 1986 г. вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек», которое ставило точку в этой истории. Документ гласил: «Рассмотрев вопросы осуществления проектных и других работ, связанных с переброской части стока северных и сибирских рек в южные районы страны, Политбюро в связи с необходимостью дополнительного изучения экологических и экономических аспектов этой проблемы, за что и выступали широкие круги общественности.  Можно было торжествовать победу.

Безусловно, отказу Кремля от безумного проекта способствовал целый ряд факторов: недостаток средств в казне для осуществления столь дорогостоящего замысла, начало перестройки, требовавшей нахождения контакта с общественным мнением.